Валерий Курганов - Рюриковичи. Исторические портреты

Есть еще одно обстоятельство, которое редко попадает в поле внимания читателей летописи. Город Ладогу «срубиша» вовсе не Рюрик, как в ней написано. Археологические находки достоверно подтвердили, что уже в 753 году существовал этот богатый торговый город, где встречались предприимчивые купцы Европы и восточных стран, было развито кузнечное, кожевенное, гончарное и другие виды ремесел.

Гораздо больше внимания историки и любители истории уделяют вопросам, откуда пришли варяги, каково было их этническое происхождение. Именно варяги явились, говоря современным языком, той иностранной рабочей силой, которую на договорной основе привлекли для решения внутренних проблем жители здешних мест.

Тесные связи славян с другими народами, необычные для восточных славян имена первых русских князей (Рюрик, Олег, Игорь), а также киевских послов в Константинополь в 907 году (Карл, Фарлоф, Вельмуд, Рулав, Стемид) и в 912 году (Карл, Инегельд, Фарлоф, Веремуд, Рулав, Руалд, Фрелав...) делают очень вероятным иноземное происхождение основателя княжеской династии и пришедшей с ним правящей верхушки.

В распоряжении исторической науки имеются факты, которые можно расценить как подтверждение того, что под варягами следует понимать выходцев со Скандинавского полуострова. Можно даже сказать, что варягов и самого Рюрика многие считают скандинавами. Более того, достаточно часто отождествление варягов со скандинавами считается чем-то само собой разумеющимся, в том числе и рядом отечественных ученых. Это даже воспринимается во многих случаях неким стереотипом, не вызывающим сомнений и не требующим не только доказательств, но и особых комментариев. И в трудах историков с учеными степенями, и в популярной литературе можно очень часто увидеть, что термины «варяг», «скандинав», «викинг» используются как синонимы.

Насколько обоснована такая точка зрения?

Еще Н.М. Карамзин приводил целую систему доказательств. Он указывал на упоминание во франкских хрониках трех Рориков: «один назван вождем датчан, другой королем норманским, третий просто норманом. ...Константин Багрянородный... говорит о порогах днепровских и сообщает их на славянском и русском языке. Русские имена кажутся скандинавскими. ...Слова Тиун, Вира и прочие, которые находятся в Русской Правде, суть древние скандинавские». Однако скандинавских заимствований в русском языке очень немного. Кроме слов, упомянутых Н.М. Карамзиным, Г.В. Вернадский к ним относил «гридь» и «ябедник» (члены княжеской администрации), «кнут». По звучанию и смыслу близки шведское «drotsmän» и русское «дружинник».

Археологами найдено скандинавское оружие из захоронения X века на Волжском торговом пути в Тимеревском поселении около Ярославля, что детально описано А.Н. Кирпичниковым, И.В. Дубовым, Г.С. Лебедевым.

Предметы скандинавского происхождения VIII и IX веков обнаружены в могильниках Ростовского, Суздальского и Муромского регионов, о чем писал Г.В. Вернадский.

Об историчности фактов появления скандинавов в землях ильменских славян, как считает ряд археологов, говорит курган Плакун, время появления которого А.Н. Кирпичников, И.В. Дубов и Г.С. Лебедев относят к IX–X векам. Этот, по их мнению, скандинавский могильник находится на берегу Волхова напротив Ладоги. В самой Ладоге, как сообщает Е.В. Пчелов, найдены предметы скандинавского происхождения, относящиеся к VIII веку.

В то же время не все согласны считать, что находки археологов имеют скандинавское происхождение. В 1994 году скандинавский археолог Я. Билль заключил, что заклепки из Плакуна «ближе к балтийским и славянским...» В 1998 году норвежская исследовательница А. Стальсберг, приведя мнение Билля, определила, что ладейные заклепки из Гнездова (в 12 км к западу от Смоленска) «ближе к балтийской и славянской, нежели скандинавской традиции», и объединила гнездовские заклепки с заклепками из Плакуна. И само название могильника, где скорбят и плачут об умерших, имеет безусловно славянское происхождение.

Если все же предположить, что находки археологов имеют хотя бы частично скандинавское происхождение, то тогда следует, что скандинавы появились у ладожских славян задолго до 862 года ― принятой даты призвания Рюрика. Но ни к каким заметным изменениям в жизни славян общение со скандинавами не привело.

Что же касается самого Рюрика, то историки имеют своеобразное досье на исторического героя с этим именем. Правда, имеющиеся сведения не доказывают, что это тот самый Рюрик, которого пригласили к себе славяне, но тем не менее они любопытны и показывают характер эпохи.

Рюрик участвовал, как предполагают А.Н. Кирпичников, И.В. Дубов и Г.С. Лебедев, в блокаде шведского торгового центра Бирки. Еще ранее Б.Д. Греков не исключал, что именно его упоминали франкские хроники под именем Рэрика Датского.

О Рорике (Рерике, Roricus) Ютландском имеется достаточно известий, чтобы восстановить основные этапы его биографии, о чем можно узнать, например, в книге Е.В. Пчелова. Он был сыном правителя Ютландии Хальвдана и имел братьев, которых звали Ануло, Харальд Клак, Регинфрид, Хемминг. После смерти Людовика Благочестивого, сына Карла Великого, Рорик поссорился с новым императором Лотарем и бежал к Людовику Немецкому. Свои владения во Фризии он потерял.

Будучи отважным воином и имея благородное происхождение, он поступил так, как ему подсказывала честь датского конунга.

Рорик стал пиратствовать на фризском побережье, заходя в устья рек и поднимаясь при необходимости вверх по течению. Имеются сообщения о том, что его воины угрожали в 845 году Гамбургу, в 850 году он захватил Дорестадт. В 863 году поднялся вверх по Рейну до Нейса, оставляя за собой кровавый след. В 867 году он вновь появился на морском побережье Фризии.

После смерти его недоброжелателя Лотаря братья умершего императора Карл Лысый и Людвиг Немецкий разделили в Мерсене оставшиеся без надзора земли между собой. Италия осталась за сыном Лотаря, Людовиком II.

Рорик встречался с Карлом Лысым в 870 и 872 гг. Бывший пират, промышлявший грабежом морских и речных побережий, счел за благо признать себя вассалом французского короля, и тот выделил ему земли во Фризии.

В документальных свидетельствах о жизни датского конунга имеются пробелы, например, между 850 и 863, 863 и 867 гг. Строго говоря, теоретически не исключено, что он и побывал в Новгороде в какой-то из этих промежутков времени, наводя там порядок по просьбе пригласивших его местных жителей. Потом, как можно предположить, опять вернулся к привычной для него жизни морского хищника.

Однако трудно представить прибрежного пирата, занимающегося строительством славянских городов (и, что очень характерно, со славянскими названиями!) среди болот и лесов в чужой стране. Сопоставление летописной даты призвания Рюрика (862 год) с этими пробелами в биографии сына правителя Ютландии тоже делает весьма сомнительным возможность его приезда. А какой путь надо было славянам проделать из Ладоги во Фризию, чтобы передать свое приглашение Рорику прибыть к ним. А ведь потом и Рорику надо было проделать такой дальний поход, а он никак не зафиксирован в европейских хрониках. А уж если были записаны даже незначительные его перемещения, то такое грандиозное мероприятие наверняка не осталось бы незамеченным!