Андрей Смирнов - «Соколы», умытые кровью. Почему советские ВВС воевали хуже Люфтваффе?

Немецкие же летчики-истребители «пользовались удобными коллиматорными прицелами Revi с хорошей оптикой, значительно облегчавшими их боевую работу» (в коллиматорном прицеле «подсвеченная прицельная сетка и цель видны одинаково резко», а визировать цель столь точно, как в рамочном прицеле, не требуется) 509.

То обстоятельство, что немецкие истребители в среднем за войну чаще имели преимущество в огневой мощи над советскими, чем советские над немецкими, усугублялось меньшей по сравнению с немецкими живучестью большинства советских «ястребков», т.е. способностью их противостоять попаданиям пуль и снарядов. Главной причиной этого было широкое применение в конструкции краснозвездных машин дерева и ткани. Из всех применявшихся советскими ВВС в годы войны истребителей цельнометаллическими были лишь американские «Аэрокобры», «Киттихауки» и «Томагауки». И-16 имел цельнодеревянный фюзеляж, а значительная часть обшивки его крыла была выполнена из полотна; у И-153 полотняной была обшивка не только консолей крыльев, но и хвостовой части фюзеляжа. Эта последняя обшивалась полотном и на «Харрикейнах» и – наряду с фанерой – на большинстве «яков» (на Як-3 и Як-9У вместо полотна везде стояла фанера). При этом крыло «яков» всю войну имело фанерную обшивку и деревянные нервюры, а у Як-1 и «Яковлевых-7», где из сосны выполнялись не только нервюры, но и лонжероны (т.е. весь силовой набор крыла), оно вообще было цельнодеревянным. Цельнодеревянными же были консоли крыла и хвостовая часть фюзеляжа МиГ-3, а у ЛаГГ-3, Ла-5 и Ла-5ФН – все крыло и весь фюзеляж. Практически такую же цельнодеревянную конструкцию имели и Ла-7 (а также Ла-5ФН последних серий): металлическими – кроме, естественно, капотов, закрылков, щитков шасси и каркасов рулей и элеронов – у них были только лонжероны крыла.

Разница в живучести деревянной и металлической конструкций хорошо видна, например, из воспоминаний бывшего летчика 210-го штурмового авиаполка Г.Ф.Сивкова. «Если снаряд «Эрликона» [20-мм зенитной пушки. – А.С. ] попадал, – пишет он, – в Ил-2 с металлическим крылом, он делал пробоину до 200 мм с рваными краями. Самолет при этом продолжал спокойный полет. Если такой снаряд попадал в деревянное крыло, разрушалось до 30% обшивки и сразу возникал [вследствие уменьшения у дырявого крыла способности создавать подъемную силу. – А.С. ] сильный крен. С трудом можно было удержать машину в горизонтальном полете» 510. Это – штурмовик Ил-2, а меньший по размерам «ястребок» нередко терял от попадания 20-мм снаряда такую часть фанерной обшивки крыла, что разрушался в воздухе 511(ведь обшивка на самолетах Второй мировой была работающей, т.е. воспринимала часть нагрузок, испытываемых крылом). «[...] Если осколочно-фугасный снаряд в «як» попадал, – свидетельствует И.И.Кожемяко из 867-го (затем – 107-й гвардейский) истребительного авиаполка, – то дело было плохо – фанера просто разлеталась, дыры получались гигантские. Даже если истребитель не загорался, то все равно приходилось прыгать – без обшивки не полетишь». Однажды, продолжает Иван Иванович, «мессер» «как ударил, так у меня все крыло «раскрылось». Только щепки во все стороны полетели! Протектор от бензобаков летел кусками! Обшивку с крыла буквально содрало, баки стали видны»... 512Далее, если металлический лонжерон подчас выдерживал попадания даже крупнокалиберных пуль, то сосновый, бывало, раскалывали и 7,92-миллиметровые. В конце концов анализ «многочисленных фактов» подобного рода побудил советское руководство принять решение о переходе к постройке исключительно цельнометаллических самолетов 513. Но осуществилось это уже после войны...

«При попадании зажигательных снарядов», добавляет Д.Б.Хазанов, «древесина, составлявшая основу конструкции наших машин», «часто загоралась в воздухе» 514. Впрочем, пожароопасность, пожалуй, все же не была специфическим недостатком деревянной конструкции. В.Швабедиссен указывает, что советские истребители 1944—1945 гг. – по большей части деревянные или полудеревянные – «трудно было поджечь» 515; известно также, что цельнодеревянный ЛаГГ-3 загорался значительно реже, чем Як-1 с металлическим каркасом фюзеляжа и металлической же обшивкой средней части фюзеляжа. «[...] Порой подлетаешь к Воронежу, – вспоминает о летних боях 1942 года Ф.Ф.Архипенко, воевавший тогда на «лаггах» в 17-м истребительном авиаполку 205-й истребительной авиадивизии, – и видишь 2—3 падающих горящих «яка», а ЛаГГ-3 плохо горел и по этой причине завоевал симпатии летчиков» 516. Степень пожароопасности истребителей определялась, видимо, все-таки в основном тем, насколько были защищены от воспламенения топливные баки. ЛаГГ-3 потому и горел плохо, что уже в 1941 г. был оснащен системой нейтрального газа – заполнявшего по мере выработки топлива бензобаки (а затем и отсеки самолета) и препятствовавшего воспламенению паров бензина при попадании пули или снаряда. А Як-1 получил такую систему только в сентябре 1942-го... Ну, а в 1944—1945 гг. системой нейтрального газа были оборудованы уже все «яковлевы» и «лавочкины».

Отсутствие какой бы то ни было защиты бензобаков обусловило особенно низкую живучесть советских «ястребков» начала войны – И-16, И-153 и МиГ-3. Не говоря уже об отсутствии системы нейтрального газа, на «ишаках», выпущенных до второй половины 1939 г., и на первых сериях «мигов» баки не были даже протектированы – так, что пробоины в них не могли самозатягиваться, препятствуя распространению бензина и его паров по самолету. А на остальных протектор бензобаков был, похоже, таким же неудовлетворительным, что и на И-16, дравшихся летом 1939-го на Халхин-Голе – на которых он совершенно не затягивал пробоины. Ведь, как отмечали пилоты 54-й истребительной эскадры люфтваффе, для того чтобы поджечь в 41-м И-153, достаточно было «нескольких выстрелов по бортам», И-16 «легко воспламенялся при обстреле сверху и сбоку», а МиГ-3 «легко» – легче даже, чем Як-1, – «загорались при обстреле со всех ракурсов» 517.

Еще в 42-м фактически непротектированные бензобаки стояли и на Як-1 и Як-7б; их протектор тоже «не обладал должными заволакивающими свойствами и не препятствовал вытеканию бензина из бензобаков» 518. «И, главное, что-то нужно делать с баками, – докладывал в сентябре 1942 г. заместителю заведующего авиационным отделом ЦК ВКП(б) Н.С.Шиманову командир 288-й истребительной авиадивизии 8-й воздушной армии Юго-Восточного фронта подполковник С.Ф.Коновалов. – Загорание в воздухе Як-7 происходит буквально от попадания одной пули [...]» 519.

Пожароопасность советских истребителей долгое время повышало также отсутствие внутренней герметизации. Сквозняки, гулявшие внутри самолета с незагерметизированными отсеками, позволяли пламени мгновенно перебрасываться, например, из крыла в кабину летчика – и охватить в течение короткого времени всю машину. А между тем, как уже отмечалось, на «яковлевых» перегородки в фюзеляже стали устанавливать только в начале 1943 г., а из «лавочкиных» внутреннюю герметизацию получил только Ла-7 в середине 1944-го...