Андрей Смирнов - Крах 1941 – репрессии ни при чем! «Обезглавил» ли Сталин Красную Армию?

Неумение организовать бесперебойную связь с войсками для советских штабов также было характерно и в 35-м (и в том числе на пресловутых Киевских маневрах). Еще и в 36-м им отличались даже штабы соединений и объединений («В динамике боевых действий в большинстве случаев связь нарушается, – констатировалось в директиве наркома обороны № 22500сс от 10 ноября 1936 г. «Об итогах оперативной подготовки за 1936 год…», – что показывает на неумение планово и правильно использовать все средства связи»; «как правило, связь взаимодействия (связь между соединениями) в процессе боя и особенно операции отсутствует […] Как только начинается движение – связь в большинстве случаев прерывается, и, к сожалению, это нетерпимое положение часто никого не трогает, к этому относятся, как к чему-то обычному […]» 180).

Войсковые штабы ОКДВА бесперебойную связь с войсками не умели обеспечить и в первой, «дорепрессионной» половине 1937-го (в частности, на мартовских дивизионных и корпусных учениях); не умели добиться этого и штабы того из тогдашних стрелковых корпусов БВО, по которому только и сохранилась информация, – 23-го…

Нежеланием штабов использовать радиосвязь отличались и знаменитые Киевские маневры 1935 г., где «радиосредства, работающие на ходу, не использовались» 181. В декабре 1939-го (если верить тому, что заявил на апрельском совещании военком Управления связи Красной Армии К.Х. Муравьев) из-за нежелания использовать радио потеряла, пойдя в наступление, связь с командованием 20-я тяжелая танковая бригада, но и это было лишь повторением того, что произошло в сентябре 1935-го, на Киевских маневрах. Войдя в прорыв, батальон танков Т-28 (именно такими была оснащена и 20-я тяжелая) тогда тоже на долгое время «исчез», так как не поддерживал связь ни с пехотой, ни с высшим командованием…

Нежелание штабов использовать радиосвязь было типичным и в 36-м, когда, в частности, в передовом БВО его зафиксировали у единственного полкового и почти у всех батальонных штабов, материалы проверок которых сохранились, когда в передовом же КВО этим грешили даже штабы соединений. Согласно отчету округа о сентябрьских Шепетовских маневрах, «радиосвязь не заняла подобающего ей места в управлении частями и подразделениями» 182 даже в танковых, т. е. подвижных, войсках! В «дорепрессионном» же январе 1937-го использовать вместо радио посыльных в КВО предпочитал даже штаб лучшего (72-го стрелкового) полка «ударной» 24-й стрелковой дивизии – один из трех тогдашних полковых штабов этого округа, которые освещаются источниками. Указание отчета штаба ОКДВА от 18 мая 1937 г. на то, что «использование штабами всех видов средств связи еще недостаточно» 183, и тот факт, что на единственном освещаемом источниками корпусном учении этого периода в БВО (учениях 23-го стрелкового корпуса) во время марша радиосвязь отсутствовала, позволяют заключить, что радио игнорировали тогда и в этих двух крупных округах…

В феврале 1940 г. штабы часто плохо оборудовали КП средствами связи, но штаб лучшего полка элитной дивизии передового КВО – 72-го стрелкового полка 24-й стрелковой дивизии – подобное неумение управлять с командного пункта демонстрировал и в «дорепресссионном» январе 1937-го. Он вообще пытался управлять с такого КП, на котором еще не было развернуто никаких средств связи!

Из директивы командующего Северо-Западным фронтом № 4703 от 27 февраля 1940 г., потребовавшей от штабов «обеспечить своим командирам возможность непрерывно управлять боем» 184, можно понять, что непрерывности управления в ходе прорыва «линии Маннергейма» достичь не удалось. Но точно так же было и ровно за три года до этого, при штурме 52-й стрелковой дивизией на учениях 23-го стрелкового корпуса БВО в последних числах февраля 1937-го Мозырского укрепрайона: «управление в полосе наступления внутри УР [укрепленного района. – А.С. ]» «осуществлялось с большими перебоями» 185.

Штабная культура в финскую войну «была на низком уровне» – но ту же картину являет нам и 1935 г. Как показали весенне-летние проверки московских инспекторов, эта культура была тогда низка даже во всех штабах стрелковых корпусов передового УВО/КВО. В штабе «ударной» 44-й стрелковой дивизии КВО еще в сентябре, имея на подготовку приказа на прорыв оборонительной полосы противника куда больше времени, чем в реальной боевой обстановке, составили этот приказ «исключительно небрежно»… 186А в корпусном и дивизионных штабах 5-го стрелкового корпуса передового же БВО командиры в марте 1935 г. не владели даже прочными навыками штабной графики, а вместо «приказов, докладов, донесений» вели «разговоры»! 187

Сводки, составлявшиеся в феврале – марте 1940 г. в штабе 15-й армии, были «многословны, неконкретны», но в крупных штабах передового КВО «многословие» было «обычным явлением» и в сентябре 1935-го, на Киевских маневрах 188.

Штабная культура в Красной Армии и в 1936-м была такова, что начальники штабов полков уже начавшей воевать 40-й стрелковой дивизии ОКДВА и те не знали условных знаков, при помощи которых на карту наносится обстановка, а неумение вести рабочую карту штабисты демонстрировали даже в «ударной» 2-й стрелковой дивизии передового БВО.

Штабная культура в Красной Армии и в первой, «дорепрессионной» половине 1937-го была такова, что в двух из трех освещаемых источниками тогдашних полковых штабов передового КВО (72-го стрелкового полка 24-й и 287-го стрелкового полка 96-й стрелковой дивизии) донесения составляли неясно, а рабочие карты вели плохо и что во всех освещаемых источниками дивизионных штабах ОКДВА качество штабной документации было невысоким.

Информировать вышестоящий штаб об обстановке войсковые штабы ОКДВА «забывали» и в 1935-м. А в 1936-м, как можно заключить из доклада М.Н. Тухачевского от 7 октября 1936 г. «О боевой подготовке РККА», со своей ролью информаторов штабы не справлялись во всей Красной Армии: их донесения вечно запаздывали (и действительно, в документах единственного освещаемого источниками корпусного штаба КВО – в протоколе партсобрания штаба 15-го стрелкового корпуса от 22 декабря 1936 г. – мы и то натыкаемся на признание начштаба: «[…] Слабо организуем […] информацию» 189).

Штабы, вышедшие на финскую войну, отличались неумением произвести расчет времени , потребного войскам на организацию боя, но в 1935-м штабы не умели это делать и в 18-м стрелковом корпусе ОКДВА, и в 27-й стрелковой дивизии передового БВО; безбожно «лакировавший» действительность годовой отчет КВО от 11 октября 1935 г. и тот согласился, что «расчеты: время, пространство, местность» «быстро и правильно производить» умеют «не все еще штабные командиры» 190. А в 36-м, как явствует из директивы наркома обороны № 22500сс от 10 ноября 1936 г., неумение или нежелание штабов вести «расчет времени на принятие решения, его оформление и доведение до исполнителей» было характерно для всей Красной Армии 191 (времени на организацию боя, подтверждал в своем докладе от 7 октября «О боевой подготовке РККА» М.Н. Тухачевский, исполнителям не оставляют ни полковые, ни дивизионные, ни корпусные штабы…).