Андрей Смирнов - Крах 1941 – репрессии ни при чем! «Обезглавил» ли Сталин Красную Армию?

Комсостав пехоты ЗакВО в 1938-м «иногда» вообще не знал своих обязанностей «в процессе боя», но не показательно ли, что «предрепрессионной» весной 1937-го такие командиры (в лице, например, многих командиров 115-го стрелкового полка 39-й стрелковой дивизии) встречались (как мы видели в главе 2) и в ОКДВА, кадры которой были, по выражению ее командующего Маршала Советского Союза В.К. Блюхера, «особыми»?

В Киевском округе «слабость» управления боем стрелковых подразделений тоже была характерной не только для 1938-го, но и для «предрепрессионной» первой половины 1937-го, когда она была отмечена во всех четырех стрелковых дивизиях КВО, по которым сохранилась соответствующая информация. О 100-й дивизии проверявший ее в мае или июне 1937 г. командир 8-го стрелкового корпуса сказал это прямо (налицо «слабость командного состава в управлении подразделениями»), командир батальона, проверенного в марте в 134-м стрелковом полку 45-й дивизии, управлял «вопреки всем уставным требованиям», а на прошедших 19–22 февраля в 71-м и 286-м стрелковых полках (соответственно 24-й и 96-й дивизий) батальонных учениях комроты и комбаты «управление при наступлении» вообще теряли 46…

В Белорусском округе «недостаточная отработка взаимодействия огня и движения подразделений во взводе, роте» была недостаточной и в течение всего «предрепрессионного» периода:

– и в 1935-м – когда она была зафиксирована в двух из трех стрелковых дивизий, проверенных 2-м отделом Штаба/Генерального штаба РККА (в 27-й и 43-й);

– и в 1936-м – когда, по оценке командующего войсками округа командарма 1-го ранга И.П. Уборевича, основная масса командиров его стрелковых взводов «плохо» умела взаимодействовать в атаке с пулеметной ротой 47 и когда в трех из пяти проверенных УБП РККА стрелковых дивизий БВО (во 2-й, 37-й и 81-й) командиры взводов и рот зачастую либо совсем не управляли взаимодействием огня и движения (благо просто не организовывали поддержку атаки огнем), либо управляли этим взаимодействием явно слабо (так как слабо или совсем не управляли огнем своих подразделений);

– и в первой половине 1937-го – когда, согласно годовому отчету округа от 15 октября 1937 г., «управление боевыми порядками взвода и роты» «по-прежнему» «оставалось на низком уровне» и когда в обоих стрелковых полках БВО, о тактической выучке тогдашнего комсостава которых сохранились хоть какие-то сведения (в 111-м и 156-м полках 37-й стрелковой дивизии), организация «взаимодействия огня и движения» еще в первой половине мая была «слабым местом» 48.

В 1938-м командиры стрелковых подразделений 2-й стрелковой дивизии БОВО «плохо» умели управлять огнем, но тот же изъян был зафиксирован и комиссией УБП РККА, проверявшей 2-ю в июле 1936-го.

Что до техники управления и командирских навыков , то «управление ногами» (а не через ячейку управления или штаб) среди командиров стрелковых подразделений Украинского/Киевского округа обычным делом было и весной 1935-го (когда один из двух комбатов, проверенных в УВО на тактическом учении 2-м отделом Штаба РККА, не подошел в бою к своему штабу ближе чем на сто метров), и в 1936-м (когда в обеих освещаемых источниками с этой стороны стрелковых дивизиях КВО – 44-й и 45-й – командиры подразделений совершенно не заботились о подготовке своих ячеек управления). Точно так же еще и до чистки РККА хромала в УВО/КВО и топографическая подготовка комсостава . Так, к 1936 г. ориентироваться по карте в КВО не умели даже… командиры-разведчики танковых частей! «Вы с этим встретитесь, – подчеркивал 16 января 1936 г. на Первом окружном совещании стахановцев начальник автобронетанковых войск КВО Н.Г. Игнатов, – в целом ряде частей, и в Новоград-Волынске, и в Житомире, и в Проскурове и т. д.» 49. В середине июля 1937-го (когда репрессии еще не затронули основную толщу комсостава) «весьма слабая топографическая подготовка» была обнаружена у всех командиров, проверенных на этот счет в 24-й и 96-й стрелковых дивизиях – в обеих дивизиях КВО, о подобных проверках в которых нам что-либо известно из источников! 50

Сведениями об уровне топографической грамотности «дорепрессионного» комсостава МВО и тех соединений Забайкальского военного округа (ЗабВО), из которых осенью 1937-го сформировали 57-й особый корпус , мы не располагаем, но более чем вероятно, что и там этот уровень был не выше, чем в 1938-м. Ведь еще перед самым началом чистки РККА, весной 1937-го, он был низким во всей Красной Армии! «Топографическая грамотность комсостава еще слабая», – прямо констатировалось в директивном письме начальника Генштаба РККА А.И. Егорова от 27 июня 1937 г. 51.

Комсостав 5-го мехкорпуса БОВО (т. е. 5-й и 10-й мехбригад) в 1938-м не умел ориентироваться на местности, но в 5-й мехбригаде многие командиры не умели этого и в 1936-м. «[…] Отдельные танки и даже танковые взводы, – отмечал, описывая в своем отчете о Белорусских маневрах атаку 1-й тяжелой танковой и 5-й механизированной бригад 10 сентября 1936 г., штаб БВО, – в силу недостаточного умения ориентироваться на пересеченной местности из танка, отрывались, чем значительно задержали сосредоточение в районах сбора после атаки артиллерии [ «противника». – А.С. ]» 52. Перед началом чистки РККА, в первой половине 1937-го, неумение командиров-танкистов ориентироваться вообще было характерно для всего Белорусского округа: оно отмечалось тогда в трех из четырех его танковых соединений, по которым сохранилась хоть какая-то информация об уровне выучки комсостава в тот период (в 3-й, 4-й и 18-й мехбригадах).

То же и с выучкой штабов . В ноябре 1938-го К.Е. Ворошилов считал, что «руководить как следует боевыми операциями» штабы не смогут, но смогли бы они это сделать в «дорепрессионном» 1935-м? Согласно письму М.Н. Тухачевского Ворошилову от 1 декабря 1935 г. войсковые штабы в РККА были «слабы, отставая от развития событий в бою», и «кадры штабных командиров» были тогда «слабы по своей подготовке». Высшие штабы – как вытекало из доклада А.И. Егорова на Военном совете 8 декабря 1935 г. – тоже не могли «руководить как следует боевыми операциями», ибо не умели здесь самого главного – не обладали «практическим умением организовать во времени и пространстве необходимое взаимодействие стрелковых, механизированных и авиационных соединений». (Армейские управления военного времени, прямо указывалось в письме наркома обороны высшим должностным лицам РККА от 28 декабря 1935 г., «по своей подготовленности» «находятся на низком уровне»… 53)

А могли ли штабы «руководить как следует боевыми операциями» в «дорепрессионном» же 1936-м? Что касается войсковых, то директива наркома обороны № 400115с от 17 мая 1936 г. констатировала слабую подготовку большинства батальонных штабов, а из доклада М.Н. Тухачевского от 7 октября 1936 г. «О боевой подготовке РККА» вытекало (как мы видели в главе 1), что неудовлетворительность управления стрелковыми соединениями обусловлена именно плохой подготовленностью штабов этих соединений. Из замечания приказа наркома обороны № 00105 от 3 ноября 1936 г. о « недоработанности » «вопросов управления и связи» в танковых частях и соединениях 54 явствует, что «руководить как следует» боевыми действиями не умели и танковые штабы… Высшие же штабы в 1936-м «руководить как следует боевыми операциями» не могли однозначно: как отмечалось в директиве наркома обороны № 22500сс от 10 ноября 1936 г. «Об итогах оперативной подготовки за 1936 год…», они не умели тогда организовать не только взаимодействие родов войск и взаимодействие между соединениями вообще, но и просто «правильно организовывать управление в подвижных фазах операции» (и, в частности, «планово и правильно использовать все средства связи») 55.