Олег Кубякин - Демонтаж

А причина, оказывается, весьма банальна. Просто историки давно в курсе, что рассказы «любознательных первооткрывателей» про существование христианского мира Востока — выдумка. Заказной бред, сиюминутно потребовавшийся Ватикану для удовлетворения собственных нужд. Поэтому, поминая оных путешественников в школьных учебниках, они Третьего Рима на Востоке не касаются.

Надо бы им и с остальной чепухой получше разобраться и писать при этом на своих знаменах имя «Карпини» весьма осторожно. Писание подобных имен осторожности требует.

Может показаться, что мы уж слишком резко накинулись на отечественных историков за произведения каких-то итальянцев и французов. Мол, у них там, в Италии свои первоисточники, а у нас свои. В том-то и дело, дорогой читатель, что русские летописцы никаких подробных описаний монголов нам не оставили. Нечего им было описывать, потому как живых монголов в глаза никогда не видали. А все подробности о монголах, их религии, обычаях, вооружении российские историки полностью черпают из произведений вышеперечисленных зарубежных авторов. Соответственно, что оттуда подходит под скалигеровскую версию, они демонстративно вставляют в школьные учебники, а что не подходит, выплевывают не пережевывая. Когда-то же должен наступить конец подобной практике?

Созданы уже целые направления, казалось бы, серьезных наук: культура Монгольской империи, языки и письменность империи, фольклор и литература империи, символы и формулы власти, другими словами, политология, дипломатическая школа империи, имперская мода, толерантность империи. Дошло до того, что наряду с римским и англосаксонским правом появляется монголо-татарское. Еще немного, и мы встретимся с ним на страницах учебников права высшей школы.

Подкачала только военная стратегия и тактика. Военных почему-то не вдохновили «стратегические глупости» не служивших в армии историков.

Все «новейшие направления, высосанные из Монгольской империи» принадлежат российским ученым, а мы еще раз напоминаем, что русские летописцы не касались описания подробностей Монгольской империи. «Научные» направления отечественной науки выросли исключительно из рассказов, написанных «Колумбом Монголии» Карпини. Изыскания монгольской темы другими «путешественниками» лишь последующая обработка карпинских. Так что современные ученые, бездумно поклоняющиеся Карпини, справедливо заслуживают самой низкой оценки.

Пожалуй, пора им начинать прислушиваться к замечаниям других ученых, которые на практике сравнивали описания итальянцев с действительностью. Заключение их звучит весьма неутешительно: «Что касается этнографической фото- и киносъемки (костюмов, базаров, бытовых сцен, обрядов, святых мест, свадебных ритуалов и т. д.), оказалось, что эти материалы не имеют точек соприкосновения с картиной, нарисованной францисканцами».

Книга Рубрука заканчивается словами, которые полностью отменяют восьмую «статью» Карпини «Как надлежит встретить Тартарийцев на войне». Оказывается, ни на какую Европу они нападать не собирались. Заявления Карпини о том, что «вышеназванный Куйюк-кан поднял знамя против Церкви Божией и Римской империи, против всех царств христиан и против народов Запада», а также «придут они с тем, чтобы сражаться беспрерывно 18 лет», признавались ложью и личной выдумкой Карпини (чего отечественные историки по сей день, ввиду непомерной лени, еще не прочитали).

На повестку дня Рубрук выносил совершенно новую военную доктрину Ватикана:

«Если бы воинство Церкви пожелало пойти к Святой Земле, то было бы очень легко покорить все эти земли или пройти через них. Венгерский король имеет, самое большее, не свыше 30-ти тысяч воинов. От Кельна до Константинополя только сорок дней пути на повозках, а от Константинополя не будет стольких дней пути до земли царя Армении. Некогда проходили через эти земли доблестные мужи и имели успех; однако против них стояли весьма сильные неприятели, которых ныне Бог уничтожил с лица земли, и нам не следовало подвергаться опасности моря и зависеть от милосердия корабельных служителей, а той платы, которую надлежало заплатить за перевоз, хватило бы на издержки при путешествии по суше.

Уверяю вас, что если бы ваши поселяне, не говоря уже о королях и воинах, пожелали идти так, как идут цари Тартариан, и довольствоваться той же пищей, то они могли бы покорить целый мир».

Рубрук в отличие от Карпини призывает не «заготавливать к обороне все необходимое», а наоборот, отобрать мир у отсталых монголов, не имеющих металлического оружия, доспехов и осадных машин. Рубрук призывает Европу к нападению на слабого, спившегося противника. Немаловажно, что начинать «поход» он предлагает из Венгрии, хотя современные историки утверждают, что она к тому времени была сильно «разорена и обездолена». Не хотят историки Рубрука до конца читать. Лень-матушка! Понимаем. Но что поделать? Надо себя заставлять.

Тем не менее это не снижает агитационного накала, которым Рубрук «пропитал» свое произведение. Мастерство Рубрука влиять на подсознание обычных людей настолько велико, настолько тонко, что современным пиарщикам весьма полезно было бы у него поучиться. Он вроде бы обыденно, даже иногда слишком длинно повествует о совершенно прозаичных вещах, но повествование оставляет вполне конкретное настроение в подсознании читающего, которое в определенный момент, «получив виртуальную команду», способно направить мысли человека в требуемую Ватикану сторону.

При этом, как мы уже говорили, ученые совершенно не различают отличий идеологической разнонаправленности трудов Рубрука и Карпини.

Марко Поло единственный из авторов, кто действительно путешествовал по странам Востока. Такое заявление нам позволяет сделать анализ описаний, представленных в его книге, например, некоторых индийских обычаев и религиозных традиций.

Человек, который выдумывает некие ритуалы, обязательно подстраивает их описание под свое внутреннее понимание, как это происходит у Карпини и Рубрука. Марко же, даже зачастую не понимая их смысла или трактуя ошибочно, описывает полностью правильно. Так поступает только очевидец.

Но и книга Марко Поло не избежала цензуры Ватикана. Мы встречаем в точности переписанные с Карпини описания одежды, пищи и некоторых ритуалов, придуманных оным.

Естественно, никому из авторов не дозволялось забывать о «Пресвитере Иоанне» и, не глядя на описание многочисленных «аббатств буддийских монахов», регулярно вставлять в описание христиан-несториан. Ватикан, таким образом, соблюдал «преемственность путешествий» и не допускал образования противоречий или пустот в информационном поле. Поэтому необходимо весьма критически относиться к таким рассказам Марко Поло, как запрос «Хана Вселенной» о сотне учителей «способных отстоять свое мнение в прениях и способных ясно довести идолопоклонникам и прочему люду, что закон Христа — лучший из всех».