Андрей Буровский - Бремя белых. Необыкновенный расизм

… А получилось в конце концов плохо, потому что французские политики «слегка» забыли — они ведь и сами белые. Джинн вылетел из бутылки и начал жрать тех, кто его же и выпустил.

В Южной Африке идеологию «убунту» южноафриканские политики считают необходимой для Великого Африканского Возрождения (под которым разные политики понимают совершенно разные вещи). В других же африканских государствах руководствуются другими идеологиями и кладут их в основу Великого Африканского Возрождения.

Убунту — основа идеологии новой (негритянской) Южно-Африканской Республики. Этим словом из языков зулусов обозначают то «человечность по отношению к другим», то «веру во вселенские узы общности, связывающие все человечество». [97] https: // help. ubuntu. com/9.04/about-ubuntu/C/about-ubuntu-name. html

Переходя от теории к практике, южноафриканские борцы за свободу широко практиковали и практикуют «казнь ожерельем». Пойманному ими белому на шею надевают автомобильную покрышку и поджигают. В числе убитых таким способом людей — несколько женщин. Минимальный возраст «казненного» таким способом европейца называют разный — от 10 до 16 лет. Впрочем, двое «казненных» были беременны. «Проклятый колонизатор» просто не успел родиться.

Название этого «движения за землю и свободу» происходит от звука, которая издает гиена, пожирающая падаль. Ведь гиена — священное животное. Европейцы клевещут на гиен, потому что они сами плохие. А негры — братья гиен, они учатся у славной, ароматной и красивой сестры-гиены.

Вступавший в секту должен был поклясться под страхом смертной казни не выдавать секрета существования секты, не предавать укравших у европейца, платить взносы; клятву он должен был повторить семь раз, каждый перемежая пробой жертвенного мяса и крови. Со временем мау-мау начали силой заставлять соотечественников приносить клятву; в обществе, где все верят в колдовство, нарушить ее немыслимо.

Участники движения уничтожали колонизаторов, буквально разрывая или разрубая их на части, пожирали их трупы, а между боевыми вылазками устраивали разнообразные культовые мероприятия, в которых важную роль играли каннибализм и скотоложство. Насколько правдивы сведения об их совокуплении с гиенами, трудно сказать: вроде бы гиены не особо проникались теориями негритюда и не слишком рвались заниматься любовью с повстанцами. А челюсти гиены без особого труда перегрызают бедро взрослому человеку.

Считается, что на совести мау-мау — 1800 мирных жителей — африканцев, 500 африканцев из колониальных формирований, 65 европейских солдат, 32 белых поселенца и 49 индусов.

Принято считать, что конец восстанию положил захват в плен лидера повстанцев, некого Кимати. 17 октября 1956 года его ранили в районе Ньери, но он сумел спастись бегством через лес, провел в пути 28 часов беспрерывно и покрыл за это время 80 миль, пока не упал от слабости. Потом он охотился по ночам на что придется, пока 21 октября его не нашел местный полицейский. Вскоре его казнили англичане.

Есть много причин считать, что первый президент Кении Джомо Кениата весьма тесно связан с мау-мау. Но образ партизан был настолько омерзителен, что даже Джомо Кениата не отменил запрета британцев на деятельность мау-мау.

Политически корректные люди твердо знают, что туземцы хорошие, а жили плохо. Так же твердо они знают, что колонизаторы плохие, а жили хорошо за счет хороших туземцев. Поэтому они всегда радуются и ликуют, когда хорошие туземцы побеждают злых колонизаторов.

Присоединяться ли к прогрессивным людям и ликовать, когда к власти приходит любовник и сотрапезник гиены, «мау-мау», пусть решает для себя каждый читатель. У автора такие события вызывают скорее сомнения в том, что колониализм успел до конца выполнить свою историческую миссию.

В США быть белым расистом совершенно немыслимо: допустить самые мягкие высказывания не только о неравенстве рас, а даже о том, что расы не одинаковы, будет актом политического и профессионального самоубийства.

А вот черный расизм — явление такое заметное, что о нем защищают диссертации.

Автор и не думает отрицать, что американская культура до Второй мировой войны была пронизана белым расизмом. Раздельное школьное обучение белых и африкано-американцев признавалось законным, а армия, ВВС, ВМФ и Корпус морской пехоты официально проводили политику сегрегации.

Одним словом, негры «вообще не принимались во внимание как полноценные члены общества», а «самой лучшей карьерой для африкано-американца считалась профессия скрутчика сигар». [98] Новиков О. Г. Формирование идеологии африкано-американского движения «Власть черным» в 50–60-е годы XX в. Автореф. Дис. На соискание ученой степени кандидата исторических наук. М.: Институт Африки РАН. 2003.

Даже общение между черным и белым сообществами затруднено: язык африкано-американцев развивался иначе, чем язык белых. Мало того, что в нем есть другие звуки: негр говорит по-английски с акцентом, даже если несколько поколений его предков родились в США. Для этого языка типичны упрощение и символизация, грамматические нормы «языка белых» в нем не соблюдаются.

Английский подлинник знаменитой книги Марка Твена «Приключения Гекльберри Финна» трудно читать даже тому, кто хорошо знает английский: в этом романе негр Джим говорит так, что иностранцу его почти невозможно понять.

Накануне Первой мировой войны в стране проживало 9,8 миллиона негров (10,7 % всего населения), 90 % которых были сосредоточены на Юге, большей частью в сельской местности. В 1910 году свыше 54 % негров были заняты в сельском хозяйстве, 21 % — в обслуживании, 13,8 % — в горной и обрабатывающей промышленности, 5 % — на транспорте и в связи. Положение негров в городе и в «деревне» было почти одинаково тяжелым.

Принятый конгрессом закон о мобилизации на фронты Великой войны 1914–1918 годов требовал раздельного военного обучения и службы белых и черных, рекомендовал направлять последних во вспомогательные, а не строевые части. Хотя негритянские войска сражались храбро, американские генералы не хотели этого признавать, открыто порочили и дискредитировали негров в глазах союзных войск и французского населения как представителей «низшей расы». Европейцев это удивляло, французов — особенно.

В тыловых лагерях, особенно в южных штатах, негры постоянно становились жертвами местных расистов. Так, в г. Хьюстон (штат Техас) полиция спровоцировала вооруженное выступление черных солдат, по итогам которого военный суд приговорил 19 негров к повешению и 91 — к тюремному заключению. Дискриминация, антинегритянский террор приобрели во время войны новый размах и остроту. Сами же негры начали относиться к самим себе более уважительно.