Андрей Буровский - Бремя белых. Необыкновенный расизм

Самый крупный специалист по неандертальцам в России, а может быть, и во всей Европе, Леонид Вишняцкий, предполагает: дело в том, что сапиенсы шли из более теплых регионов. Там плотность населения в любом случае была выше, чем в приледниковой зоне.

Число и сапиенсов, и неандертальцев невозможно указать точно, но, по-видимому, общее число неандертальцев не превышало 10–20 тысяч одновременно живущих на Земле существ.

Уже первые волны расселения сапиенсов были сравнимы по численности со всем населением неандертальской Европы. А ведь волн заселения было много; сапиенсы двигались в новые для них места постоянно на протяжении многих тысячелетий — пока новая территория не оказалась настолько плотно населенной, что для переселенцев не осталось места.

Численность населения «Европы сапиенсов» оценивают по-разному. Обычно называют цифры от 1 до 5 миллионов живших в Европе к концу Ледникового периода, то есть 11 тысяч лет назад. [160] Борисковский П. И. Древнейшее прошлое человечества. М.: Наука, 1980. При всей примерности цифр, это в десятки раз больше неандертальского населения.

Давно отмечен грустный на первый взгляд парадокс: судьба всех, кто первым вырывается вперед, трагична. Освоив то, что несут такие группы передовых людей, пришедшие позже их если и не уничтожают, то ассимилируют и поглощают. [161] Померанц Г. С. Парадоксы модернизации \\ Человек. 1991.

Такова судьба любых передовых групп населения: и сословий, и классов; получается, что и рас. Но одновременно с трагедией она и величественно-прекрасна.

Дворянство России, первое сословие «русских европейцев», буквально утонуло в море разночинной интеллигенции. Сколько всего было дворян? В начале XIX века — тысяч пятьсот. В начале XX века — миллиона полтора. Эта кучка людей и создала все, что мы называем «классической русской культурой».

Добиваясь своих же целей «просвещения народа», сословие утратило все преимущества: оно перестало быть единственным и очень немногочисленным носителем своих идеалов и достижений. Сословие выполнило свою миссию: принесло те же ценности намного более многочисленному слою русской интеллигенции и дало возможность реализовать себя (в том числе и творчески) уже не тысячам, а сотням тысяч людей.

Точно так же и русская интеллигенция (в начале XX века — в основном интеллигенция первого-второго поколения) растворилась в многомиллионной народной массе. Сколько было интеллигентов? В начале XX века — от силы 3–4 миллиона человеческих существ. А «народ» составлял как бы не 90–100 миллионов.

И политически, и экономически интеллигенция в любом случае утрачивала на глазах свое привилегированное положение особого феодального сословия, обрекая себя на конкуренцию с представителями основной части народа.

Судьба передовых народов подобна судьбе передовых сословий. Точно так же, как дворяне и интеллигенты в России, античные эллины и римляне «утонули» в море разноплеменных подданных Империи. После предоставления гражданских прав почти всем подданным империи в 213 году привилегированное положение граждан окончательно исчезло.

То, что несли в себе римляне, стало наследием десятков миллионов людей, послужило формированию многих новых народов и в конечном счете послужило толчком к созданию всей европейской цивилизации. Но сами-то римляне исчезли.

С неандертальцами произошло то же самое! Их была кучка — тех, кто стал лидерами человечества благодаря уникальным свойствам европейской географии. Эта кучка лидеров мирового развития растворилась в сотнях тысяч пришельцев с юга. Но их генетика создала новые расы — не менее активные, творчески одаренные и амбициозные, чем они сами.

Культура же верхнего палеолита с ее многообразным и сложным каменным и костяным инвентарем, искусством, домостроением, погребальным обрядом и так далее, частично преемственна от культуры неандертальцев. Это ее продолжение и развитие, как и современная российская культура преемственна от той, что в XVIII — начале XIX века создали не более миллиона тогдашних дворян. Современная российская культура не тождественна предшественнице, а развивает и продолжает ее в новых исторических условиях. Так и европеец-сапиенс понес дальше то, что оставил ему в наследство неандерталец.

Все, что мы знаем теперь о переносе генов и о роли неандертальцев в становлении нашей собственной расы, заставляет сделать три принципиально важных вывода. Каждый из них имеет и научный, и мировоззренческий характер.

Первое:судьба неандертальцев вовсе не трагична. Она скорее оптимистична — неандертальцы были не уничтожены, неандертальцы были ассимилированы.

Сама концепция «окончательного решения неандертальского вопроса» как истребления родилась у поколений — современников мировых войн, революций и прочих кошмаров первой половины XX века. Концепция отражает не столько реальность, сколько особенности психологии и мироощущения этих поколений: им казалось совершенно естественным делом всяческие «окончательные решения». Пустяки, дело житейское!

Второе:неандертальцы и сапиенсы в почти одинаковой степени предки всех малых рас современных европеоидов. Той «расовой» формы человека, которая до самого недавнего времени лидировала на земном шаре, которая, в отличие от неандертальцев, не ограничивалась жизнью только на территории запада Евразии.

Третье:огромна роль географической среды в формировании различных форм человека. Природа Севера — такой же предок современного человечества, как неандертальцы и ранние сапиенсы.

Естественный вопрос: а что происходило бы в Европе с сапиенсами, которые с неандертальцами НЕ метисировались? Такая малая раса европейцев известна: это лапоноидная раса, у нее неандертальские гены не найдены. В ее составе смешались два компонента: очень древний, известный в Европе еще с верхнего палеолита, [162] Денисова Р. Я. Антропология древних балтов. Рига, 1980. и более поздний, монголоидный. [163] Бунак В. В. Вопросы расогенеза // Происхождение и этническая история русского народа. — М.: 1965. С. 181–184.

Этот «древний североевропейский тип» охотников на северного оленя был сильно ассимилирован и монголоидами, и высокорослыми европеоидами (с примесью неандертальцев), но сохранился у популяций, ушедших в Скандинавию и на северо-восток Европы после отступления ледника. [164] Зубов А. А. Тенденции эволюции человечества. /Расы и народы. 1982. Вып. 12. С. 70–89.