Андрей Буровский - «Отречемся от старого мира!» Самоубийство Европы и России

Враги народа арестовывались по анонимным доносам, судебная процедура была упрощена: не было ни защитника, ни прений сторон. Процесс занимал не более часа, остальное становилось делом техники.

Система террора не просто помогала удерживаться у власти. Она помогала все время держать все общество в напряжении. Обязанностью гражданина стало быть «беспокойным», все время радеть за общественные интересы и находиться в напряжении по любым поводам. Тот, кто не был все время напряжен и подозрителен, не выискивал врагов народа и не искал опасностей существующему строю извне и внутри государства, сразу же сам вызывал подозрения. По гениальной формуле Шамбарова, террор заставлял проявлять энтузиазм и проникаться «прогрессивной» революционной идеологией. Проникаться под угрозой смерти. Уверуй, или уничтожим! {127} 127 Шамбаров В. Е. Государство и революция. — М.: 2001. Кроме того, террор позволял не замечать ничтожности реальных дел якобинцев и явного вреда многих их мер. Ведь малейшее сомнение в пользе работы правительства для «народа» сразу делала человека «подозрительным».

Заключение в тюрьму само по себе могло стоить жизни. Как-то в Нанте пересажали городских чиновников. Спустя два месяца выпустили, но из 127 человек 39 уже умерли с голоду. Заключенный и не должен был долго жить, его путь и должен был как можно быстрее закончиться на гильотине.

Народ для якобинцев был умозрительным понятием, воплощением кабинетных теорий. Реальные люди не представляли для них существенной ценности.

Мало известный факт: в Париже действовали мастерские, в которых из кожи татуированных казненных изготавливались абажуры и другие красивые вещицы. Волосы казненных женщин использовались для изготовления париков. Сначала их сбривали с отрубленных голов, потом, видимо для удобства, стали сбривать перед казнью. Палач сам продавал волосы в мастерские. {128} 128 Лебедев С. В. Русские идеи и русское дело: национально-патриотическое движение в России в прошлом и настоящем. — СПб: 2007.

«Прогрессивные люди» обожают рассказывать о том, что страшные немецкие нацисты только и делали, что вываривали мыло изо всех пойманных ими евреев, набивали матрацы женскими волосами и понаделали абажуров из заключенных концлагерей. Сложность положения вралей… я хотел сказать, прогрессивных людей в том, что до сих пор не представлено ни одного матраца с человеческими волосами. В Бухенвальде, превращенном в музей, были выставлены абажуры из человеческой кожи и человеческие сердца жертв медицинских экспериментов. Но в 1989 г., после падения ГДР, эти экспонаты изучили и выяснилось — и кожа на абажурах свиная, и сердца тоже свиные. {129} 129 Агафонов (Глянцев) А. М. Записки бойца Армии теней. — СПб: 1998. Какие-то странные экспонаты, «неправильные». Что же до мыла. До сих по не существует методики варения мыла из человеческого жира.

А вот преступления «прогрессивных» людей, «борцов за светлое будущее» и «героических коммунаров» — доказуема. И не только сами преступления, но и нечеловеческое отношение коммунистов ко всем, кто не разделял их идеологии. Фактически — ко всему человечеству.

Луи-Антуан Сент-Жюст призывал «карать не только врагов, но и равнодушных, всех, кто пассивен к республике и ничего не делает для нее». «Друг народа» (по названию издававшейся им газеты) Жан-Поль Марат призывал обезглавить сто тысяч врагов народа. Жорж Жак Дантон считал, что во Франции можно оставить и пять миллионов человек из двадцати восьми, а Максимилиан Робеспьер наставал на двенадцати миллионах казней.

Якобинская диктатура — период, когда во Франции действительно пытались внедрить диктатуру вполне коммунистического свойства, как у мюнстерских анабаптистов. Якобинцы были непоследовательны, да и времени им не хватило: продержались они у власти чуть больше года, до июля 1794 г.

Французская революция осмысливала себя как начало нового этапа не только французской, но и мировой истории. Вопреки тому, что официально утверждалось в СССР, «революционные войны» начались не с агрессии сопредельных государств. Они начались по инициативе французских революционеров, стремившихся принести всей Европе такое же неслыханное счастье, какое обрушилось на Францию. Уравнения всех со всеми не принесли. Но и в Кракове при Тадеуше Костюшко на площади Рынок поставили гильотину, а идеи французской революции сильнейшим образом сказались во всех странах Европы.

И в двадцатых — сороковых годах XIX века Франция была горнилом, где выковывались все новые направления социализма… и распространялись по всей Европе. В Париже возникали, получали популярность, смешивались с другими идеи социализма (коллективизма) и коммунизма с самой разной политической окраской: от мистически-религиозной до ультрареволюционной, от диктаторской до анархистской.

В этом горниле порой причудливо сочетались идеи Фурье и Бабефа, Прудона и Маркса, Сен-Симона и апостола Павла. В Париж приезжал изучать идеи социализма и коммунизма буржуазный либерал Лоренц фон Штейн, в Париже Карл Маркс перешел от революционного демократизма к коммунизму, в Париже возникла и вскоре разрушилась его дружба с Прудоном, там же зародилась пожизненная взаимная неприязнь Маркса и основателя теории «русского социализма» Герцена.

Июльская революция 1830 г. шла даже не во всей Франции, а только в Париже. 5 июня над баррикадами впервые взвилось красное знамя — до сих пор революционеры поднимали черное знамя анархии.

К вечеру баррикады разбили артиллерийским огнем, а около сотни самых упертых революционеров заперлись в монастыре Сен-Мери и покончили с собой. Правительственные войска вошли в заваленный трупами, залитый кровью монастырь.

Эти события повлияли на всю Европу. Южные Нидерланды восстали против господства Севера и провозгласили себя независимым королевством Бельгия. Принятая Бельгией конституция считается одной из наиболее передовых в Европе того времени. Французский парламент даже рассматривал вопрос: а не принять ли Бельгию в состав Франции? Окончательные границы Бельгии были определены после войны с Нидерландами в 1839 г.

В 1830 началась смута в Польше, которую поляки называют Войной за независимость, а в России — польским восстанием 1830–1831 гг.

В некоторых государствах Германского союза начались беспорядки, вылившиеся в поправки или переиздания действующих конституций.

Волнения начались и в некоторых итальянских государствах, в том числе и в Папской области.

Неурожаи 1845–1846 гг. и экономический кризис 1847 г. создали напряжение во всей Европе. Но началось все опять во Франции.