Дмитрий Волкогонов - Ленин: политический портрет. Кн. 2.

Думаю, что приведенный фрагмент свидетельствует не столько о "воззрениях" Бухарина, сколько о взглядах самого Ленина. Например, что касается политической "диалектики", то, если суммировать все сказанное Лениным, она смогла выглядеть как превращение диктатуры одного класса в диктатуру одной партии, а затем — в диктатуру вождя. Ленин не говорил прямо о такой диалектике", но она вытекала из его анализа, а главное — практических действий. Бухарин был более мягок, чем все остальные вожди, а это такой недостаток, который не мог позволить Бухарину вполне "понимать диалектику". Это не укладывалось в жестокую философию Ленина. В этом все дело.

Живость мысли, энергия публициста, преданность идеалам коммунизма и самому Ленину показались вождю достаточными, чтобы объявить Бухарина "любимцем партии". Думаю, что рядовые члены РКП не только не подозревали Об этом, но многие и не знали о существовании самого Бухарина.

Вокруг Ленина было много недоучившихся вождей: Троцкий, Сталин, Каменев, Зиновьев и Бухарин тоже. Профессиональный революционаризм Ленин ценил выше, чем университетские курсы.

"Ценнейший и крупнейший теоретик партии" вначале был откровенным адептом левого коммунизма с его ставкой на мировую революцию и безграничную эффективность диктатуры пролетариата. Через несколько лет Бухарин — уже лидер правого коммунизма, с его упором на постепенность, компромиссы, умеренность. Между этими полюсами большевистского спектра лежит десятилетие. Что же исповедовал Бухарин "посредине" этих лет? Ведь не мог быть переход из одного "уклона" в другой мгновенным? Каков же Бухарин, несомненно личность неординарная, талантливая, эмоциональная, был в "теории" на самом деле?

Ответить на этот вопрос очень помогает малоизвестная книжка Н.И.Бухарина "О мировой революции, нашей стране, культуре и прочем". Труд написан в форме ответов академику И.Павлову как раз "посредине" десятилетия между левыми и правыми большевистскими воззрениями Бухарина, в 1924 году. Шестьдесят страниц бухаринской работы достаточно полно дают ответ о содержании его теоретических взглядов.

Академик Павлов, обладая духовной смелостью, как почти каждый подлинный ученый, заявил в своей вводной лекции, что "марксизм и коммунизм не абсолютная истина, в которой, может быть, есть часть правды, а может быть, и нет правды". Павлов поставил под сомнение шансы мировой революции, вообще не увидел позитивного содержания в революции, которая ведет к деградации культуры. Павлов выступил против гражданских войн как средства достижения политических целей. Бухарин взялся все это решительно опровергнуть, назвав взгляды академика "тупиками", предварительно пронумеровав их как "первый", "второй", "третий" и "четвертый". Что же утверждал Бухарин?

Обругав по ходу дела писателя Мережковского, философа Бердяева, отца Флоренского, Бухарин раскладывает "по полочкам" свои теоретические воззрения.

Нет шансов мировой революции? Но это "павловский тупик номер первый". Бухарин возражает, и читатель имеет возможность оценить глубину размышлений "выдающегося теоретика" марксизма: "Совершенно очевидно, что мировая революция есть факт. Но что она находится в определенной фазе своего развития, когда пролетариат захватил только одну шестую суши, а не шесть шестых, — это тоже факт…"

Революция русская не имеет позитивного содержания? Но это "второй тупик мысли академика Павлова". Для Бухарина все ясно: "Большевистская революция спасла страну от разгрома и превращения в колонию… Один выход из войны и неплатеж долгов являются двумя факторами, которые определили жизнь страны". Теоретик считает, что позитивное содержание революции столь очевидно, что этого нет нужды доказывать. "Неплатеж долгов" своим кредиторам — чего уж тут яснее… Как может думать академик, узнав об этом аргументе, что от "революции нет пользы"? Разбойничья логика не смущает Бухарина.

Разве гражданская война не ужасна, вопрошает Павлов. "Но это третий тупик академика". Для Бухарина и здесь все ясно: "Без уничтожения власти капитала мы идем к гибели — вот что должно быть выжжено в каждом мыслящем мозгу. И ради спасения человечества мы должны идти на жертвы, которые требует революция…" Автор книжки еще не знает, что Советская Россия принесет эти жертвы, чудовищные жертвы; только с 1929 по 1953 год будет репрессировано 21,5 млн. человек. И среди них сам Николай Иванович Бухарин… И это все "ради спасения человечества"? Здесь Бухарин обильно приводит ленинскую аргументацию о пользе революционного насилия.

Революция заводит культуру в никуда? Но это "тупик академика Павлова номер четвертый и последний", считает Бухарин. Он особенно негодует, что Павлов приводит всякие там примерчики. "Сейчас на что-нибудь дают огромные деньги, например на Японию, в расчете на мировую революцию, а рядом с этим наша академическая лаборатория получает три рубля золотом в месяц…"

— Откуда это академик Павлов узнал об "огромных деньгах на Японию"? — вопрошает Бухарин.

Конечно, в контексте рассматриваемого спора этот вопрос частный, но мы-то сегодня знаем, что сотни миллионов, миллиарды рублей передала страна, ведомая бухариными и другими последователями Ленина, на "мировую революцию" во все концы света.

Бухарин поучает академика: "Если положительный исход борьбы есть необходимая предпосылка для всего остального, то выбора нет: нужно жертвовать всем". Вы чувствуете ленинское: жертвовать всем ради сохранения власти. Непонятно только, как в этом "тупике" оказалась культура? Речь идет о жертвах, которые, по мысли теоретика, вполне оправданны. Академика удручает, например, факт классового приема в высшие учебные заведения. Но Бухарин и здесь ловко объясняет: в противном случае мы сползем к "целям либеральной буржуазии", а это есть не что иное, как "вырождение".

Все эти вопросики и сомнения академиков и профессоров Бухарин именует "идеологией, достойной каменного века". Комментировать здесь нечего, только впору спросить: так чьи же здесь тупики — Павлова или Бухарина?

Одно можно сказать: ответы академику Павлову — квинтэссенция взглядов Бухарина-теоретика, которые он отстаивал в 1918 году, от которых не отказался ив году 1929-м. Все дело в том, что трагическая личная судьба человека, душевность исовестливость этой личности стали как бы фирменным знаком и его теоретических взглядов, что не одно и то же. В своих более ранних работах, касающихся Бухарина, я грешил этими же ошибками. Персональная притягательность Бухарина не есть тождественность его теоретическим взглядам. Они так же "Туликовы",как и у самого Ленина ивсех его соратников-вождей.