Дмитрий Волкогонов - Ленин. Кн. 1

Ленин при случае подчеркивает, что «восстание, чтобы быть успешным, должно опираться не на заговор, не на партию, а на передовой класс» 195. Ленин, где только может, на словах открещивается от бланкизма. И тем не менее это огромный заговор, трудно скрываемый и маскируемый, организуемый не по рецептам бабувистов, а по более совершенной методологии. Разве закрытая, секретная часть статьи-письма в ЦК «Марксизм и восстание» не говорит об этом? Указания о штабах повстанческих отрядов, распределении сил, захвата телеграфа, генштаба, аресте правительства, нейтрализации «дикой дивизии», налаживании связи управления и т. д. — азбучные бланкистские установки об организации восстания, носящего заговоршицкий характер 196.

Спустя десятилетие после октябрьских событий А. Н. Потресов, выступая с регулярными статьями «Заметки публициста» в парижской газете «Дни», писал: октябрьское детище Ленина близко по родословной «не только с коммунистом Бабефом, но и с Робеспьером и его друзьями» 197. Особенность этого заговора заключалась в том, что большевики почти ничем не рисковали, — столь была власть слабой и эфемерной. Правда, Керенский еще совершает какие-то судорожные движения, пытаясь оживить мертвеющие органы власти. 1 сентября 1917 года «Временное правительство объявляет, что государственный порядок, которым управляется Российское государство, есть порядок республиканский, и провозглашает Российскую республику». Власть передается для управления «пяти лицам из состава правительства во главе с министром председателем. Временное правительство своею главною задачей считает восстановление государственного порядка и боеспособности армии…» 198.

По прибытии в Петроград Ленин настоял на уходе большевиков из Предпарламента, «чтобы не сеять иллюзий» у масс. Ленин никому не хотел отдавать свой главный козырь: обещание народу немедленного мира. Будучи неплохим психологом и отличным тактиком, вождь большевиков не видел достойных контраргументов своему замыслу. Он понимал, что народ пойдет не столько за большевиками, сколько за миром, представлявшимся в обыденном сознании как всеобщая панацея, универсальное избавление от бед и лишений.

Никто не хотел видеть, что Германия тоже стояла на пороге своего неминуемого поражения и, возможно, мир мог быть достигнут более быстро в условиях объединения усилий союзников. Но… большевики уже внесли идею немедленного мира в общественное сознание так глубоко, что никто не хотел ни ждать, ни думать, что будет после большевистского мира. Как писал А. Н. Потресов, «измученные многолетней войной рабоче-крестьянские, солдатские массы уже приняли как некое откровение ту проповедь немедленного мира и безотлагательной всеобщей дележки, которая демагогически раздалась из уст партии большевиков» 199.

Ленинское давление — установка на немедленное восстание — начинает сказываться. Закрытое заседание Петербургского комитета РСДРП 5 октября одобряет предложение Ленина 200. 7 октября Московский комитет РСДРП принимает резолюцию, поддерживающую курс Ленина на восстание 201. Вождь большевиков понимает (сам он этого никогда не говорил), что от него самого сейчас в решающей мере зависит судьба восстания. Он должен непрерывно, неустанно, ежечасно подвигать все имеющиеся в распоряжении партии силы к вооруженному выступлению. В этом отношении характерна его статья «Советы постороннего», написанная 8 октября 1917 года, но которую по конспиративным соображениям признали нецелесообразной печатать немедленно (была опубликована 7 ноября 1920 года).

Ленин формулирует новый стратегический лозунг: «Переход власти к Советам означает теперь на практике вооруженное восстание». В статье-письме, конечно, говорится о необходимости захвата телефона, телеграфа, железнодорожных станций, мостов и т. д. Здесь он повторяет лишь свои старые указания. Новым является отношение Ленина к цене восстания. Он пишет, что стратегические пункты должны быть «заняты и ценой каких угодно потерь». «После захвата юнкерских школ, телеграфа, телефона и прочее, — пишет Ленин, — нужно выдвинуть лозунг: „ Погибнуть всем, но не пропустить неприятеля “» 202.

Конечно, любое вооруженное восстание — это почти неизбежные жертвы. Но поражает в ленинских указаниях максималистская диктаторская установка: достичь цели «ценой каких угодно потерь»…

Большевики всегда отличались безразличием к цене победы, цене войны, цене восстания. Главное, чтобы была достигнута цель. Любой ценой. Читая эти страшные строки Ленина, понимаешь, что подобная политическая линия и моральная установка стали определяющими у его соратников и учеников на долгие годы. В моем сознании при чтении ленинских «Советов постороннего» всплывают сталинские «добавления» к отдаваемым им во время Великой Отечественной войны 1941–1945 годов приказам. Например, его красноречивая собственноручная приписка: «Верховное Главнокомандование обязывает как генерал-полковника Еременко, так и генерал-лейтенанта Гордова не щадить сил и не останавливаться ни перед какими жертвами» 203. Ленинская установка станет методологией его последователей на долгие годы. Человеческая жизнь для вождей — лишь статистическая единица: «ценой каких угодно потерь…».

По настоянию Ленина 10 октября состоялось чрезвычайно важное заседание ЦК РСДРП, на котором обсуждался вопрос о вооруженном восстании. По воле игры господина случая тайное заседание ЦК, созванное Лениным, состоялось на квартире известного меньшевика Н. Н. Суханова, жена которого Г. К. Суханова-Флаксерман была большевичкой и работала в Секретариате ЦК партии. Суханова в ту ночь дома не было (Судьба Н. Н. Суханова трагична, как и множества других социал-демократов. Несколько арестов в годы советской власти. В августе 1939 года Военный трибунал сибирского военного округа постановил (подсудимый был выслан в г. Тобольск): «Суханова Николая Николаевича подвергнуть высшей мере уголовного наказания — расстрелу без конфискации имущества за отсутствием такового»). Из 21 члена ЦК присутствовало чуть больше половины — 12. Кто же эти люди, поддержавшие Ленина в его крайнем радикализме? Судя по документам, там были Ленин, Зиновьев, Каменев, Троцккий, Сталин, Свердлов, Урицкий, Дзержинский, Коллонтай, Бубнов, Сокольников, Ломов (Оппоков). Председательствовал Свердлов. Вопросы стояли вроде и не о восстании: 1) Румынский фронт, 2) литовцы, 3) Минский и Северный фронт, 4) текущий момент, 5) областной съезд, 6) вывод войск. А где же вопрос о восстании?

Ленин и Свердлов (фактически возглавлявший всю организаторскую работу партии) были хорошими конспираторами. По неписаным законам политического заговора главный вопрос был замаскирован под «текущим моментом».