Валентин Рунов - Жуков против Гальдера. Схватка военных гениев

В 11 часов 30 марта 1941 года состоялось большое совещание у А. Гитлера. На основании этого совещания в дневнике начальника Генерального штаба Сухопутных войск Германии генерал-полковника Ф. Гальдера имеются тезисные пометки о сильных и слабых сторонах Красной Армии. По его мнению, советские танки «заслуживают уважения: 47-мм пушка, неплохие тяжелые танки, но в своей массе – устаревшие типы». Далее он пишет, что «по численности танков русские сильнее всех в мире, однако они имеют лишь небольшое количество новых гигантских танков с длинноствольной 105-мм пушкой (танки-колоссы весом 42–45 тонн).

Русская авиация велика по количеству, но многие ее самолеты – устаревших типов, и лишь незначительное число – современные машины.

Проблема русской территории: бескрайние просторы делают необходимой концентрацию сил на решающих участках. Массированное использование авиации и танков на решающих направлениях. Авиация не может одновременно обработать этот гигантский район. В начале войны она должна установить господство лишь на отдельных участках этого колоссального фронта. Поэтому использовать ее нужно в тесной связи с операциями Сухопутных войск. Русские не выдержат массированных ударов танков и авиации» [23].

Во второй половине того же дня состоялось очередное совещание у А. Гитлера, на котором в числе других обсуждалась и операция «Барбаросса». На этот раз свои решения докладывали командующие группами армий, а также генерал Гудериан. Представители высшего военного руководства и наиболее опытные генштабисты внимательно слушали эти доклады, задавали наводящие или уточняющие вопросы, а затем делали свои выводы по каждому докладу. Фюрер практически не вмешивался в работу военных, но очень внимательно относился к выводам работников Генерального штаба. По мере возникновения вопроса немедленно обращался к ответственному лицу, требуя доложить сроки его решения.

4 апреля начальник отдела «Иностранные армии – Восток» доложил Ф. Гальдеру, что численность советских войск в европейской части СССР «следует считать большей, чем предполагалось до сих пор… Предполагается, что войска русских насчитывают 171 стрелковую дивизию, 36 кавалерийских дивизий и 40 мотомеханизированных бригад. Вновь сформированный танковый корпус в составе трех дивизий дислоцируется, очевидно, в районе Ленинграда».

Ф. Гальдер немедленно поставил новые задачи всем органам разведки. Отовсюду начала поступать уточненная информация. Но главному мозговому центру Сухопутных войск Германии в то время было не до России – немецкие войска вели активные бои на других театрах военных действий. А Гитлер настойчиво требовал новых побед, прежде чем вся мощь Германии обрушится на Советский Союз.

Параллельно ведутся переговоры с союзниками, которые проявляют некоторое колебание. 7 апреля была издана директива командующему германскими оккупационными войсками в Норвегии о задачах германских и финских войск в войне против СССР. В ней ставились задачи по обороне области Петсамо, где находились залежи полезных ископаемых, а также по овладению рядом советских территорий, прежде всего портом Мурманск и полуостровом Ханко.

26 апреля генерал Кинцель докладывает Ф. Гальдеру, что с начала месяца отмечено увеличение войск на западе Советского Союза на десять дивизий. «Армия мирного времени, состав которой сейчас увеличен (около 170 дивизий), может считаться армией, укомплектованной по штатам военного времени». Далее в своем дневнике начальник Генерального штаба Сухопутных войск Германии отмечает, что «увеличение количества войск на западе России за счет прибытия новых десяти дивизий наиболее заметно в районах Белостока и Львова. В тылу фронта, подтянувшегося к самой границе, расположены четыре танковые группы разной численности. Они находятся в Бессарабии, в районе Житомира и западнее, а также под Вильнюсом и Псковом» [24].

Гитлер немедленно пригласил Браухича и Гальдера к себе и потребовал уточнения некоторых аспектов плана предстоящих операций в связи с вновь открывшимися обстоятельствами.

«Мы должны постоянно держать руку на пульсе событий, – предупредил фюрер. – Наши удары должны быть нанесены туда и тогда, где противник их меньше всего ожидает. Это – не только правило большой войны, но и залог успеха, за который вы оба отвечаете головой».

В следующий раз вопрос ведения военных действий по плану «Барбаросса» рассматривается в Генеральном штабе Сухопутных войск Германии в присутствии А. Гитлера 30 апреля. Тогда было произведено уточнение соотношения сил и средств сторон, а также составлен прогноз предстоящих приграничных сражений, особенно в полосе армий «Юг». Тогда фюрер сказал: «Россия несколько раз недружелюбно поступала с нами, поэтому мы должны обеспечить себя от всяких неожиданностей». На этом совещании Ф. Гальдер в своем дневнике записал дату готовности к войне с Советским Союзом – «ориентировочно с 23.5» [25].

Но в то время точных сроков А. Гитлер предпочитал не называть даже в своем ближайшем окружении. Только на совещании у начальника Отдела обороны страны штаба Верховного Главнокомандования Вермахта, которое состоялось 1 мая 1941 года, А. Гитлер назвал дату начала войны против СССР – 22 июня 1941 года. И уже с 23 мая был введен в действие план осуществления максимальных перевозок войск на восток.

Уже в начале мая 1941 года, оценивая полученные разведывательные данные и темпы подготовки войск по плану «Барбаросса», главнокомандующий Сухопутными войсками Германии генерал-фельдмаршал В. Браухич высказал предположение, что ожесточенные приграничные сражения продлятся до четырех недель. «В дальнейшем же ходе операций можно рассчитывать только на более слабое сопротивление», – сделал он вывод [26].

Это предположение также тщательно обсуждалось на самом высоком уровне. Фюрер пожелал заслушать по нему непосредственно Ф. Гальдера, задал много уточняющих вопросов. Затем он потребовал довести расчетные сроки до всех главнокомандующих, командующих армиями и танковыми группами.

После этого уже 2 мая 1941 года в приложении к приказу в связи с предстоящими боевыми действиями на Востоке командующий 4-й танковой группой генерал Э. Гопнер пишет: «Война против России является важнейшей частью борьбы за существование немецкого народа… Эта борьба должна преследовать цель превратить в руины сегодняшнюю Россию, и поэтому она должна вестись с неслыханной жестокостью. Каждый бой должен быть организован и проводиться с железной волей, направленной на безжалостное и полное уничтожение противника…» [27]