Валентин Рунов - Дуэль Верховных Главнокомандующих. Сталин против Гитлера

Далее в своем докладе Г. К. Жуков подверг острой критике первые наступательные операции Красной Армии в советско-финляндской войне, отметив, что они были сорваны по причине «совершенно неудовлетворительной подготовки», и пассивность обороны польских войск в сентябре 1939 года. При этом он дал высокую оценку наступательным операциям германских войск.

Присутствующие на совещании военачальники доклад Г. К. Жукова слушали с большим вниманием. Вскоре после этого доклада состоялась известная оперативно-стратегическая игра на картах, в ходе которой Г. К. Жуков, внезапно перейдя в наступление, переиграл генерала Д. Г. Павлова. Результаты этой оперативно-стратегической игры тут же были доложены И. В. Сталину с соответствующими сопутствующими комментариями. Поэтому неудивительно, что спустя несколько дней после этого Георгий Константинович был назначен на должность начальника Генерального штаба вместо осторожного и рассудительного генерала К. А. Мерецкова.

С приходом Г. К. Жукова Генеральный штаб начал разработку плана нанесения превентивного удара, а точнее – плана войны СССР против Германии. Историкам хорошо известен такой документ, как «Соображения по плану стратегического развертывания Вооруженных Сил Советского Союза», представленный Георгием Константиновичем на рассмотрение Политбюро 15 мая 1941 года. В нем, в частности, говорится: «Учитывая, что Германия в настоящее время держит свою армию отмобилизованной, с развернутыми тылами, она имеет возможность предупредить нас в развертывании и нанести внезапный удар. Чтобы предотвратить это, считаю необходимым ни в коем случае не давать инициативы действий германскому командованию, упредить противника в развертывании и атаковать германскую армию в тот момент, когда она будет находиться в стадии развертывания и не успеет еще организовать фронт и взаимодействие войск(выделено мной. – Авт. )».

Известно, что этот документ не был подписан ни Г. К. Жуковым, ни С. К. Тимошенко и, тем более, не утвержден И. В. Сталиным, а значит, и не имел никакой силы и мог рассматриваться только как предложения по одному из вариантов действий советских войск на случай войны на Западном театре военных действий.

В то же время я не исключаю, что предложения Г. К. Жукова по нанесению превентивного удара были согласованы с наркомом обороны С. К. Тимошенко и обсуждались на самом высоком уровне. Но если они не получили своего развития, значит, И.В. Сталин и члены Политбюро усомнились в возможности реализации такого варианта. Возможно, тому помешали выводы специальной комиссии, которая весной 1941 года, проинспектировав многие соединения РККА, сделала вывод об их низких боевых возможностях. В результате Г. К. Жуков потерпел фиаско со своим планом нанесения превентивного удара и был вынужден дать ход плану обороны, разработанному К. А. Мерецковым.

В то же время наличие «Соображений» Г. К. Жукова от 15 мая 1941 года многим позволяет рассуждать о том, что было бы, если бы Советский Союз первым нанес удар по войскам вермахта, сосредоточенным у его границ, и перешел в решительное наступление на избранных направлениях. Некоторые считают, что это не только бы сорвало агрессию Германии, но и привело бы совсем к другим итогам Второй мировой войны. Другие, а их также немало, уверены, что ничего хорошего для Советского Союза из этого бы не получилось, так как Красная Армия в то время по разным причинам была неспособной вести стратегические наступательные операции. При этом в качестве главной причины называется человеческий фактор.

Я не стану вдаваться в полемику ни с теми, ни с другими. Проработав четверть века на преподавательской работе в ведущей военной академии, я твердо знаю, что нанесение превентивного удара требует очень тщательной предварительной подготовки и далеко не каждое успешно начатое наступление достигает поставленных целей. Также я не отрицаю значимость человеческого фактора в военном деле при том, что решения на уровне от полка и выше принимаются коллегиально. Я предлагаю рассмотреть этот вопрос без излишних субъективных эмоций с опорой только на фактический материал и математические расчеты.

Напомню, что к концу 30-х годов советской военной теорией была разработана и отработана на практике в ходе учений глубокая наступательная операция. Согласно этой теории армия, имея в своем составе два стрелковых, один механизированный корпус и одну-две авиационные дивизии, была в состоянии, наступая в полосе 50–80 километров, прорвать подготовленную оборону противника на участке 20–30 километров стрелковыми соединениями и, введя в бой механизированный корпус (две танковых и одна механизированная дивизии, всего по штату 1031 танк), за 7-10 суток продвинуться на глубину до 100 километров. Об этом пишет такой известный теоретик, как Н. Варфоломеев, в труде «Ударная армия».

Также мы знаем, что к лету 1941 года для наращивания усилий в распоряжении командующих фронтами было еще по нескольку механизированных корпусов и стрелковых дивизий, которые при успехе первых оборонительных операций могли бы, нарастив усилия войск, начать наступление на территорию противника.

Теперь перейдем от теории к фактам. К июню 1941 года конфигурация советско-германской границы создавала два выступа в западном направлении, один в районе Белостока (Западный Особый военный округ), второй в районе Львова (Киевский Особый военный округ). В Белостокском выступе находились 3-я и 10-я армии, в Львовском – 6-я и 26-я армии. В составе 3-й и 10-й армий было 7 стрелковых, 2 кавалерийские, 6 танковых, 2 моторизованные дивизии, в составе которых насчитывалось более 170 тысяч личного состава, почти 1000 танков, свыше 2000 орудий и минометов, около 300 самолетов. В составе 6-й и 26-й армий имелось 6 стрелковых, 1 кавалерийская, четыре танковых, две механизированные дивизии, в составе которых насчитывалось более 200 тысяч личного состава, 2232 танка, около 2500 орудий и минометов, свыше 500 самолетов.

Также нужно учитывать, что между белостокской и львовской группировками находились 4-я и 5-я армии достаточно мощного состава. В составе 4-й армии находился 14-й механизированный корпус, а в составе 5-й армии – 22-й механизированный корпус, танковые соединения которых при необходимости можно было быстро перебросить в полосы наступления ударных армий. Кроме того, в резерве у командующего Западным Особым военным округом еще имелись 7-й, 13-й, 17-й, 20-й, 23-й и 25-й механизированные корпуса, а у командующего Киевским Особым военным округом – 9-й, 15-й, 16-й, 19-й и 24-й механизированные корпуса. С учетом этих сил и средств в Западном Особом военном округе было 2900 танков, 14 249 орудий и минометов, 1785 боевых самолетов. В Киевском Особом военном округе – 5465 танков, 14 756 орудий и минометов, 2059 боевых самолетов.