Владимир Дайнес - Рокоссовский против Моделя. Гений маневра против мастера обороны

С целью нейтрализации деятельности партизан в тыловом районе по приказу командующего группой армий «Центр» в мае были проведены три крупные операции. Первая операция под наименованием «Помощь соседа» была осуществлена в районе Мглин, Акуличи (западнее Брянска) под руководством командующего 4-й танковой армией, в распоряжение которого поступило 16 батальонов из 98-й, 707-й пехотных и 221-й охранной дивизий [183]. Несмотря на скрытность подготовки операции, партизаны сумели разгадать замысел противника и, искусно маневрируя, избежали разгрома.

К проведению второй операции «Фрайшютц» («Вольный стрелок») [184]были привлечены 45-й армейский корпус (5-я танковая, 6-я пехотная, 47-й полк 707-й пехотной дивизий, «Восточный штаб-455»). Ему предстояло в северной части Брянских лесов разгромить дятьковскую группу партизан (три бригады и несколько отрядов общей численностью 3 тыс. человек). Руководил операцией командующий 2-й танковой армией. Командование партизанскими отрядами, оценив обстановку, решило не вступать с противником в позиционную борьбу, а мелкими группами наносить по нему удары на различных направлениях. В ночь на 26 мая партизаны мощным ударом прорвали кольцо окружения и ушли на север. По данным западногерманского историка Клинка, каратели уничтожили 1400 партизан. Для проведения третьей, наиболее крупной операции «Цыганский барон» в глухих лесах в междуречье Десны, Навьи и Неруссы южнее Брянска против 12 партизанских бригад были сосредоточены внушительные силы. В районе Выгоничи, Навля, Нерусса, Суземка, Трубчевск действовали отдельные части из состава немецких 4-й и 18-й танковых, 10-й моторизованной, 7, 292 и 707-й пехотных дивизий, 442-й дивизии особого назначения, венгерской 102-й легкопехотной дивизии и два «восточных» полка; всего до 50 тыс. человек [185]. Им удалось нанести поражение партизанам, которые испытывали недостаток в боеприпасах и продовольствии. Штаб партизанского движения на Центральном фронте принял меры по оказанию помощи партизанам. По его заявке авиация фронта доставила осажденным 139 т боеприпасов, медикаментов и продовольствия, а также усилила удары по позициям карателей. В Брянские леса была направлена группа офицеров во главе с подполковником А. П. Горшковым, возглавившая руководство партизанскими бригадами. В ночь на 1 июня под руководством Горшкова был осуществлен успешный прорыв из кольца окружения.

Верховное Главнокомандование Вермахта было уверено, что ему удалось скрыть от советского командования подготовку к наступлению на Курской дуге и тем добиться внезапности своих действий. Однако противник серьезно ошибался. 8 апреля представитель Ставки ВГК генерал армии Г. К. Жуков направил И. В. Сталину доклад, в котором изложил свое мнение о возможных действиях противника весной и летом 1943 г. и соображения об оборонительных боях советских войск на ближайший период. В докладе отмечалось, что «ввиду ограниченности крупных резервов противник вынужден будет весной и в первой половине лета 1943 года развернуть свои наступательные действия на более узком фронте и решать свою задачу строго по этапам, имея основной целью кампании захват Москвы». Жуков полагал, что главные наступательные операции противник развернет против Центрального, Воронежского и Юго-Западного фронтов.

«Для того чтобы противник разбился о нашу оборону , – пишет Георгий Константинович, – кроме мер по усилению ПТО Центрального и Воронежского фронтов, нам необходимо как можно быстрее собрать с пассивных участков и перебросить в резерв Ставки на угрожаемые направления 30 полков ИПТАП (истребительно-противотанковые артиллерийские полки. – Авт. ) ; все полки самоходной артиллерии сосредоточить на участке Ливны – Касторное – Старый Оскол. Часть полков желательно сейчас же дать на усиление Рокоссовскому и Ватутину и сосредоточить как можно больше авиации в резерве Ставки, чтобы массированными ударами авиации во взаимодействии с танками и стрелковыми соединениями разбить ударные группировки и сорвать план наступления противника… Переход наших войск в наступление в ближайшие дни с целью упреждения противника считаю нецелесообразным. Лучше будет, если мы измотаем противника на нашей обороне, выбьем его танки, а затем, введя свежие резервы, переходом в общее наступление окончательно добьем основную группировку противника » [186].

И. В. Сталин, получив доклад Г. К. Жукова, дал указание начальнику Генштаба А. М. Василевскому запросить мнение фронтов. Командующим Юго-Западным и Центральным фронтами Н. Ф. Ватутину и К. К. Рокоссовскому Верховный позвонил сам и потребовал представить к 12 апреля соображения по оценке обстановки и по плану предстоящих действий. В своих донесениях, по свидетельству Василевского, «командующие сообщали, что в отношении сил противника и его намерений их мнение совпадает с мнением Г. К. Жукова и Генерального штаба». И далее Александр Михайлович пишет:

«Что касается плана действий войск, командование и штаб Центрального фронта высказывались за то, чтобы объединенными усилиями войск Западного, Брянского и Центрального фронтов уничтожить орловскую группировку врага, пока она еще не подготовилась к наступлению, и тем самым лишить противника возможности использовать ее для нанесения удара через Ливны на Касторное одновременно с ударом от Белгорода. Руководство Воронежского фронта высказалось только по поводу намерений врага » [187].

12 апреля состоялось совещание с участием И. В. Сталина, Г. К. Жукова, А. М. Василевского и А. И. Антонова. Участники совещания пришли к выводу, что необходимо, укрепляя оборону на всех важнейших направлениях, сосредоточить основные усилия севернее и южнее Курска, где, как ожидалось, должны развернуться главные события. Здесь предполагалось создать сильную группировку войск, которая, отразив удары противника, должна была перейти в наступление, нанося главный удар на Харьков, Полтаву и Киев с целью освобождения Донбасса и всей Левобережной Украины. На Жукова возлагались общее руководство Центральным и Воронежским фронтами и контроль над выполнением указаний Ставки.

«… Уже в середине апреля , – вспоминал Г. К. Жуков, – ставкой было принято предварительное решение о преднамеренной обороне. Правда, к этому вопросу мы возвращались неоднократно, а окончательное решение о преднамеренной обороне было принято Ставкой в начале июня 1943 года… Главными действующими фронтами на первом этапе летней кампании Ставка считала Воронежский, Центральный, Юго-Западный и Брянский. Здесь, по нашим расчетам, должны были разыграться главные события. Мы хотели встретить ожидаемое наступление немецких войск мощными средствами обороны, нанести им поражение, и в первую очередь разбить танковые группировки противника, а затем, перейдя в контрнаступление, окончательно его разгромить. Одновременно с планом преднамеренной обороны и контрнаступления решено было разработать также и план наступательных действий, не ожидая наступления противника, если оно будет затягиваться на длительный срок. Таким образом, оборона наших войск была, безусловно, не вынужденной, а сугубо преднамеренной, и выбор момента для перехода в наступление Ставка поставила в зависимость от обстановки. Имелось в виду не торопиться с ним, но и не затягивать его » [188].