Владимир Дайнес - Советские танковые армии в бою

Для того чтобы остановить противника, Ставка ВГК приняла решение нанести по нему контрудар, используя танковые объединения. 22 июля И.В. Сталин и начальник Генштаба Красной Армии генерал А.М. Василевский подписали директиву № 994125 о формировании к 28 июля в составе Сталинградского фронта 1-й танковой армии на базе 38-й армии. Одновременно директивой № 994124 предусматривалось сформировать к 1 августа 4-ю танковую армию (о которой речь пойдет ниже).

В состав 1-й танковой армии включались: управление 38-й армии со всеми армейскими частями, учреждениями и тылами; 13-й и 28-й танковые корпуса; три стрелковые дивизии из числа прибывающих из Дальневосточного фронта; два полка противотанковой обороны 76-мм калибра; два полка ПВО; один гвардейский минометный полк [20]. Такой состав танковой армии отличался от тех указаний, которые были изложены в приказе наркома обороны № 00106 от 29 мая «О составе и организации танковых частей в танковых корпусах и танковых армиях» (см. приложение № 4). В составе 1-й танковой армии первоначально не предусматривалось наличие резервной танковой бригады.

Командующим 1-й танковой армией был назначен генерал-майор артиллерии К.С. Москаленко с освобождением его от обязанностей командующего 38-й армией (см. приложение № 3). Заместителем командующего армией по танковым войскам стал генерал-майор танковых войск Е.Г. Пушкин.

Инициатива формирования 1-й танковой армии принадлежит командующему Сталинградским фронтом генерал-лейтенанту В.Н. Гордову. Правда, Маршал Советского Союза К.С. Москаленко в своих мемуарах «На Юго-Западном направлении. Воспоминания командарма» отмечал, что давно мечтал о создании таких объединений. 22 июля его неожиданно вызвали в штаб Сталинградского фронта, где генерал-лейтенант Гордов сообщил ему о назначении командующим 1-й танковой армией. Ее предстояло сформировать на западном берегу Дона в районе Качалин, Рычковский, Калач. Войска 38-й армии было приказано передать в состав 21-й армии.

Начальнику штаба 38-й армии полковнику С.П. Иванову новость о создании 1-й танковой армии сообщил начальник штаба 21-й армии генерал А.И. Данилов. «Если учесть, как я любил танковые войска и как был убежден в необходимости их массированного применения, – вспоминал С.П. Иванов, – то нетрудно понять мою искреннюю радость по поводу этой второй новости, сообщенной Алексеем Ильичом. В тот момент мы оба не могли знать, что танковая армия, в которой мне предстояло служить, была первой по нумерации, но третьей по времени образования. Дело в том, что по неизвестному нам тогда решению Ставки в мае – июне 1942 года две первые танковые армии (3-я и 5-я) были уже сформированы в районе Тулы и Ефремова, поскольку И.В. Сталин ошибочно считал, что главные события летом 1942 года развернутся на московском стратегическом направлении. Когда же стала явно обозначаться угроза мощного удара врага на юге, решено было создать следующие две танковые армии в районе Сталинграда» [21].

Командующий 1-й танковой армией генерал К.С. Москаленко

Генерал К.С. Москаленко, получив приказ командующего фронтом, немедленно связался по телефону со своим заместителем генерал-майором Г.И. Шерстюком, приказав ему возглавить комиссию по передаче войск с их участками обороны, а штабу под руководством полковника С.П. Иванова – прибыть в район Калача.

В связи с ухудшением обстановки к западу от Дона командующий Сталинградским фронтом сократил срок формирования 1-й танковой армии на двое суток. Следовательно, ей предстояло быть готовой к ведению боевых действий не позднее 24 часов 26 июля. К началу формирования армии, по свидетельству К.С. Москаленко, были переданы 13-й и 28-й танковые корпуса, одна стрелковая дивизия (131-я) вместо трех, два артиллерийских полка противовоздушной обороны, один противотанковый полк и 158-я тяжелая танковая бригада [22].

Формирование 13-го танкового корпуса (163, 166, 169-я танковые, 20-я мотострелковая бригады) под командованием полковника Т.И. Танасчишина началось в апреле 1942 г. в Сталинграде. Боевое крещение он получил восточнее Харькова. Корпус заканчивал формирование в районе Добринки. К 23 июля в танковых батальонах вместо трех имелось лишь по две танковые роты. В каждой танковой бригаде насчитывалось всего по 41 среднему и легкому танку, а в корпусе – 123 танка, в том числе 74 Т-34 [23]. Не были укомплектованы личным составом мотострелково-пулеметные батальоны бригад, в их составе отсутствовала истребительно-противотанковая и зенитная артиллерия. В 20-й мотострелковой бригаде существовал значительный некомплект в людях. Большинство воинов прибыло на фронт впервые.

Переподчинение 13-го танкового корпуса командующему 1-й танковой армией неожиданно затянулось. После полуночи 24 июля начальник штаба корпуса подполковник В.И. Жданов доложил начальнику штаба армии об устном распоряжении заместителя начальника штаба Сталинградского фронта генерала И.Н. Рухле о подчинении корпуса командующему 1-й танковой армией. Однако вскоре командующий фронтом приказал переподчинить корпус командующему 62-й армией для участия совместно с 33-й гвардейской стрелковой дивизией в контрударе в направлении совхоза им. 1 Мая, Манойлин.

28-й танковый корпус (39, 55, 56-я танковые, 32-я мотострелковая бригады) полковника Г.С. Родина создавался в районе Сталинграда на базе выведенных из Крыма штабов танковых частей. Он получил новое, в основном необстрелянное, пополнение личным составом и 178 танков (88 – Т-34, 60 – Т-70 и 30 – Т-60). Однако часть танков имела дефекты, и почти на всех машинах отсутствовали радиостанции. Не полностью было укомплектовано корпусное управление. Не прибыли также часть положенного по штату автотранспорта и разведывательный батальон.

Армия создавалась, как мы видим, из тех частей и соединений, которые были под рукой. Времени на их сколачивание не было, так как обстановка в полосе Сталинградского фронта была весьма тяжелой. Утром 23 июля противник, введя в сражение 113-ю пехотную и 16-ю танковую дивизии на участке Верхне-Черенский, Перелазовский, совхоз Копанья, нанес удар по правому флангу 62-й армии. Используя превосходство в силах и средствах, в особенности в авиации, он прорвал главную полосу обороны 62-й армии, продвинувшись к исходу дня до 20 км. Для наращивания силы удара на этом направлении из состава группы армий «Б» было сосредоточено не менее трех танковых и двух моторизованных дивизий, немецкий 17-й армейский и румынский 6-й армейский корпуса.

Для предотвращения прорыва обороны на участке 33-й гвардейской стрелковой дивизии командующий 62-й армией генерал-майор В.Я. Колпакчи перебросил сюда все имевшиеся в его распоряжении танки, гвардейские минометы и артиллерийский полк ПТО. В целях уплотнения боевого порядка 192-й стрелковой дивизии на участке Евстратовский, Калмыков выдвигалась 184-я стрелковая дивизия. По решению командующего Сталинградским фронтом намечалось с утра 24 июля использовать половину всей авиации фронта в полосе 62-й армии для противодействия и ликвидации атак противника. Остальными силами авиации предусматривалось уничтожить противника на переправах у Цимлянской и Николаевской.