Александр Больных - XX век флота. Трагедия фатальных ошибок

Для Великобритании важнейшее значение имела безопасность морских коммуникаций, но и здесь был сделан упор на строительство крейсеров, к которым крепко прилипло определение «защитников торговли». Это особенно удивительно потому, что как раз Королевский Флот в прошлой войне доказал полную неэффективность крейсерской войны, и он же готовился отражать эту несуществующую опасность в войне будущей. Впервые в рамках военно-морской доктрины появляется так называемая «магическая цифра», в данном случае это были 50 крейсеров, потребных для существования Британской империи. Особенно же смешно выглядело намерение, организовав морскую блокаду, снова удушить Германию. Примерно таких же взглядов придерживались французы и американцы, за пределы дальнобойности орудий главного калибра линкоров никто не решался заглядывать.

Более интересной представляется попытка проанализировать взгляды командования германского и японского флотов. Наиболее противоречивым и даже парадоксальным выглядит курс, взятый адмиралом Редером. Казалось бы, перед немцами такая задача не может даже возникнуть, еще свежи были в памяти события первой половины 1917 года, когда германские подводные лодки едва не задушили голодом Владычицу морей, но нет, Редер отказывается от ускоренного развития подводного флота и делает упор на строительство надводных кораблей. И в краткосрочных планах, и в знаменитом «Плане Z», определявшем долгосрочные перспективы, подводные лодки занимают второстепенные позиции. Даже после начала войны строительство лодок ведется неспешными темпами, лишь в конце 1941 года, когда окончательно рухнули все надежды на успех надводных рейдеров, Редер вынужденно обращает внимание на подводные лодки. Но время упущено безвозвратно. Мы должны вспомнить, что англичане все-таки начали принимать меры к организации противолодочных сил еще до начала войны. Корветы типа «Флауэр» рассматривались как временная мера до появления более совершенных эскортных кораблей, однако и они сыграли важную роль в первые годы войны. Первые 56 корветов были заказаны летом 1939 года, когда Европа доживала последние мирные дни, а всего в 1939 году было заказано 145 таких кораблей. Правда, темпы работы британских верфей даже близко не напоминали поточное производство американцев, но летом 1940 года эти корабли уже начали входить в строй.

Японский флот долгое время также рассматривал перспективы войны лишь в плане обороны территории империи путем генерального сражения в омывающих ее морях. Лишь в середине 1930-х появление новых базовых самолетов с большим радиусом действия начало менять планы японцев; заметьте, пока об авианосцах никто не говорит и слова. Японцы начинают строительство авиабаз в Микронезии, и в их планах начинает мелькать слово «океан». Но и теперь Маршалловы и Каролинские острова считаются не более чем проволочными заграждениями, в которых запутается приближающийся американский флот. Но при составлении планов были допущены принципиальные ошибки, которые сказались во время контрнаступления американцев в 1944 году. Прежде всего японцы не приняли в расчет колоссальные размеры Тихого океана и что переброска подкреплений на угрожаемый участок требует большого времени.

В 1940 году происходит резкая смена стратегии, японцы ставят задачей захват «района южных ресурсов», причем первую скрипку в этом играет армия. Но сразу вспыхивает спор между армией и флотом: какую именно цель атаковать первой – Малайю (армия) или Филиппины (флот)? В результате было принято компромиссное решение – атаковать будем все сразу. И снова главная роль отводится авиации, бомбардировщикам G3M и G4M, находящимся на Тайване и во Французском Индокитае. В ежегодном оперативном плане 1941 года флот по-прежнему предполагает придерживаться оборонительной стратегии: завлечь американцев подальше на запад и разгромить в генеральном сражении. При этом японские адмиралы рассматривают авианосцы как уравнитель шансов в дуэли линкоров, то есть примерно так же, как это делали англичане.

Имеются и другие доказательства того, что наращивание численности авианосцев еще не сделало их главной ударной силой японского флота. Японцы дольше других носились с идеей крейсера-авианосца. Если Англия и США устанавливали на своих авианосцах только универсальные орудия и при первом же удобном случае снимали среднюю артиллерию («Саратога», «Фьюриес»), то японцы не только бережно сохранили 203-мм орудия на «Акаги» и «Кага» во время последней предвоенной модернизации, но и всерьез рассматривали проекты «Сорю» с башенными установками. Похоже, реализовать их помешало одно – ограниченное водоизмещение, иначе мы смогли бы увидеть более чем оригинальный корабль. Вдобавок в последней предвоенной кораблестроительной программе мы видим 7 линейных кораблей, 2 линейных крейсера и ровно один авианосец «Тайхо», это в то время, когда у американцев в рамках строительства «Флота двух океанов» количество авианосцев превысило количество линкоров – 7 линкоров, 6 линейных крейсеров и 18 авианосцев.

Тактика японского флота в целом ряде сражений тоже доказала, что линкор так и остался главным кораблем для японских адмиралов. В общем, кроме заявления, сделанного задним числом, уже после окончания войны, бывшими офицерами японского флота, у нас нет доказательств того, что японский флот действительно готовился к авианосной войне.

Основной вывод, который можно сделать, анализируя развитие флотов в межвоенный период, звучит грустно. Главный урок истории заключается в том, что из нее не извлекают никаких уроков. Адмиралы по-прежнему готовились к прошедшей войне, даже технические новинки они пытались втиснуть в прокрустово ложе устаревших теорий.

Боевые действия на море в годы Второй мировой войны достаточно быстро опровергли буквально все логические построения, на основе которых господа адмиралы намеревались вести будущую войну. Более того, выяснилось, что опыт одного театра военных действий совершенно неприменим на другом, хотя бы даже они и находились совсем рядом. Специфика боевых действий в Атлантике резко контрастировала с характером боев на Средиземном море, а уж Тихоокеанский театр вообще стоял особняком. То же самое можно сказать о Балтийском и Черном морях. Хотя начиналось все вроде бы достаточно благопристойно с точки зрения «вечных» канонов морской войны.

Было совершенно понятно, что немецкий флот не в состоянии дать бой объединенному англо-французскому, собственно, любой из них поодиночке также без труда справился бы с Кригсмарине. Недаром немецкий главнокомандующий адмирал Редер мрачно заявил: «Надводный флот не сможет сделать больше, чем просто показать, что он знает, как нужно отважно умирать». Подводные лодки тоже были слишком немногочисленны, чтобы всерьез угрожать британским коммуникациям, вдобавок теперь англичане имели гидролокатор – асдик, который, как они были уверены, позволит им нейтрализовать подводную угрозу. Учитывая все это, у Редера просто не оставалось иного выхода, как попытаться начать крейсерскую войну, хотя и для ее ведения у немцев имелось всего три карманных линкора. Не слишком много для борьбы с самым большим в мире торговым флотом. И все-таки немцы попытались сделать хоть что-то, тем более что главной задачей этих рейдеров считалось не уничтожение транспортов, а нарушение системы судоходства. Однако и англичане учли уроки прошлой войны, когда упрямство судовладельцев и недомыслие Адмиралтейства привели Британскую империю даже не на грань, а за грань гибели, откуда англичан вытащили только американцы. Теперь система конвоев была разработана заранее и на важнейшем театре введена с первого же дня войны. Все выглядело хорошо, если бы не одно маленькое но: англичане испытывали острейшую нехватку эскортных кораблей, поэтому в начале войны многие конвои пересекали Северную Атлантику без охранения, военные корабли встречали их только на подходах к Англии.