Владимир Бешанов - Брестская крепость

В 1924–1927 гг. история о Бессменном Часовом кочевала по страницам польской и советской печати. Впрочем, различные источники относили ее к разным русским крепостям. Называли Осовец и Ивангород, Ковно и Вильно. Любопытно, что и во Франции после Первой мировой войны появлялись статьи о солдате, на долгие годы замурованном в подземельях Вердена. История старых крепостей, как и старинных замков, неизбежно обрастает легендами.

Сердцем Брестской крепости по-прежнему был Центральный остров. На его территории в восстановленном из руин в 1924–1926 гг. монастыре иезуитов размещались командование и штаб округа. В Белом дворце находилось офицерское казино, гостиница, бальный зал. Для украшения перед входом стояли две старинные чугунные пушки на деревянном лафете. О Белом дворце ходили слухи, что в нем обитает привидение Белой Дамы.

При командовании OK № IX находилось руководство римско-католического и православного духовенства, охватывавшее своей деятельностью весь округ. Церковь Святого Николая, сильно поврежденная в годы войны, в 1924–1928 гг. была перестроена в костел Святого Казимира по проекту инженера Лисецкого. Украшением костела стали две фрески. Одна была посвящена Грюнвальдской битве. Другая живописала «Чудо на Висле»: на левой стороне польские жолнеры штыками сметали красных, на правой — Юзеф Пилсудский давал указания своим полководцам, в центре Богородица, окруженная ксендзами и ранеными бойцами благословляла поляков на правое дело. Для выполнения этих работ использовались денежные средства, полученные от продажи открыток с видами крепости и города. Рядом с костелом вырос и домик для ксендза.

Дом ксендза, 1928 г. 129.

В кольцевой казарме Цитадели в районе Тереспольских ворот в 1921–1935 гг. дислоцировался 9-й саперный полк. Саперами этого полка были отстроены и отремонтированы разрушенные во время военных действий крепостные объекты. В северо-западной части Центрального острова были построены гаражи для 25 танкеток 4-го бронетанкового батальона. С августа 1921 по сентябрь 1939 г. недалеко от Трехарочных ворот находился 9-й дивизион жандармерии и библиотека. Далее в сторону Белого дворца — помещения Командования артиллерийской группы, отделов фортификации, военного строительства и вооружения. В остальной части кольцевого здания были казармы 30-й телеграфной роты, канцелярия окружного суда, типография, функционировали электростанция и гарнизонная пекарня. Два отсека у Госпитальных ворот были выделены под музей, основанный в 1938 г. офицерами, археологами-любителями. В экспозицию входили стол, за которым был подписан Брестский мир, документы, монеты, предметы обихода, найденные на территории крепости.

Многие названия были изменены. Южный остров, где находились Волынские укрепления, назывался Госпитальным и соединялся с Цитаделью Госпитальными воротами. Здесь в постройках, уцелевших после войны, размещался окружной госпиталь, жилые здания офицеров и подофицеров санитарного батальона, цом для медсестер-Лапротив госпиталя был разбит Арнизонный огород с двумя теплицами. С острова через Хелмские (Южные) ворота дорога вела на Влодаву, Хелм и Ковель.

На Западном острове, густо засаженном деревьями и в память о русских воздухоплавателях получившем название Авиационного, располагались дома для семей подофицеров, в основном саперов. Остров пересекала дорога от Саперских (Тереспольских) ворот до проезда через оборонительные валы, ведущего в Тересполь и к шоссе на Варшаву. В ноябре 1938 г. здесь работала специальная комиссия, обсуждавшая план создания на Авиационном острове главной базы военной речной флотилии, которая должна была переместиться сюда из Пинска.

В Кобринском укреплении в бывшем монастыре бригиток, огороженном от внешнего мира высокой стеной, в 1921 г. была открыта военная следственная тюрьма; ее последним польским комендантом был капитан Юлиан Збышински. Осенью 1930 г. в «Бригитках» под усиленной охраной были изолированы 21 политический деятель из рядов правительственной оппозиции, арестованные по приказу диктатора Ю. Пилсудского (к слову, называвшего основной закон страны «конституткой») и обвиненные в «злоупотреблении демократией» и подготовке государственного переворота. В крепостных застенках с депутатами и сенаторами не церемонились. «В ночь с 9 на 10 октября, — писал депутат Сейма Адам Прухник, — ввели Попеля в темную комнату; один из жандармов схватил его за голову, другой за ноги, после чего повалили его на стол, положили на копчик мокрое полотенце и отмерили 30 ударов каким-то железным предметом… Во время экзекуции Попель потерял сознание. В конце заправлявший всем капитан заявил, что побитый должен «радоваться, что так легко отделался, в следующий раз Маршал Пилсудский распорядится пустить пулю в лоб». Чего не сделаешь ради победы на выборах и «спасения страны». Хотя судебное разбирательство, начавшееся 26 октября 1930 г., проходило в Варшаве, громкий процесс был назван Брестским.

Кроме тюрьмы, на Северном острове располагались дома семей офицеров и кадровых сержантов, почта, магазины, парикмахерская и обувная мастерская, школа-семилетка, стадион, теннисные корты, за которыми зимой заливали каток. Остров пересекали две улицы — Аллея 3 Мая и улица Маршала Юзефа Пилсудского. В западной части располагались две двухэтажные серого кирпича казармы 30-го полка легкой артиллерии, построенные в 1933–1935 гг., пороховой склад, орудийная и конюшни на четыре батареи.

Из Цитадели на территорию Кобринского укрепления можно было выйти через Штабные (бывшие Кобринские) и Бригитские (Белостокские) ворота. Северный остров соединялся с городом Вельскими (Северо-Западными), Брестскими (Северными) и Кобринскими (Восточными) воротами. Между Вельскими и Брестскими воротами по внешней стороне рва и вала было устроено гарнизонное кладбище, где хоронили военных и членов их семей.

В форту «Граф Берг», переименованном в форт Сикорского, до осени 1933 г. располагался дивизион 9-го полка тяжелой артиллерии, затем дивизион легкой артиллерии, перед самой войной — взвод связи 30-го легкоартиллерийского полка. Форты внутреннего кольца использовались как войсковые склады. Внешние форты, в подавляющем большинстве своем разрушенные и разоренные, использовались для учений гарнизона, а в заполненных водой рвах купались и ловили раков.