Лев Лопуховский - Июнь. 1941. Запрограммированное поражение.

Таким образом, за время действия пакта Молотова- Риббентропа суммарный вес германского импорта из СССР, а также с Дальнего и Среднего Востока транзитом через территорию Советского Союза, достиг 5 029 823 т. Чтобы нагляднее представить себе величину этого обширного потока, достаточно сказать, что для его перевозки потребовались 8383 стандартных железнодорожных составов того времени. Значение, которое германское руководство придавало поставкам с Востока, наглядно демонстрирует его реакция на задержку отправки из СССР в Германию нефтепродуктов и зерна с 1 апреля 1940 г. Задержка произошла в ответ на невыполнение немцами советских заказов. Это немедленно привело к появлению следующего директивного документа:

«Все немецкие ведомства в своей работе обязаны исходить из того факта, что сырье из России для нас абсолютно жизненно необходимо, что для ведения длительной войны нам понадобится заключение дальнейших контрактов, и по этой причине очень важно, чтобы условия текущих контрактов были выполнены в срок, и чтобы исчезло всякое недоверие со стороны русских. Согласно ясно выраженному решению фюрера, в том случае, когда наши взаимные поставки для русских находятся под угрозой невыполнения, даже отгрузки для вермахта должны быть задержаны, чтобы обеспечить пунктуальные поставки в Россию» [190].

Без советских поставок петля блокады союзников куда туже затянула бы горло Германии, в распоряжении которой в то время еще не было захваченных ею позже на Западе огромных материальных ценностей и запасов полезных ископаемых. Тем более, что тогда она еще не захватила выгодных стратегических позиций, таких, как норвежские и французские порты. Подобная обстановка, несомненно, поощрила бы к решительным действиям влиятельных противников Гитлера среди немецкого генералитета и существенно уменьшила его шансы сохранить свою безраздельную власть. При этом промышленное оборудование и передовые технологии, полученные от немцев в период советско-германского сотрудничества, СССР вполне мог приобрести в США. Ведь без советской помощи Германии и без нападения Красной Армии на Финляндию американцы не стали бы объявлять «моральное эмбарго» на поставки техники и стратегического сырья в Советский Союз, как это произошло в действительности. Таким образом, Сталин, к несчастью, избрал наихудший вариант действий из всех имевшихся у него. Но этим список его предвоенных ошибок далеко не исчерпывается. Мы еще остановимся на них позже.

Краткая хроника событий августа-сентября 1939 г. позволяет проследить, как неотвратимо нарастала угроза начала войны. Когда Гитлер ранним утром 24 августа узнал о полном успехе миссии Риббентропа, он от радости начал стучать кулаками по стене и кричать: «Теперь весь мир у меня в кармане!» Согласно секретному дополнительному протоколу к заключенному пакту Молотова-Риббентропа, Польша была разделена на сферы интересов Германии и СССР. Но Сталин не взял на себя никаких обязательств использовать вооруженную силу для захвата своей сферы интересов. Она должна была достаться ему в качестве платы за невмешательство в войну между Германией и Польшей. Политика «умиротворения» со стороны Англии и Франции, неуступчивость Польши и заключение советско-германского пакта о ненападении привели к тому, что политический кризис 1939 г. перерос в сентябре в войну, развязанную Германией. При этом Гитлер до последнего момента надеялся, что Англия и Франция не предпримут никаких активных военных действий против Германии. Ведь она не была готова к ведению войны одновременно на Западном и Восточном фронтах. 31 августа начальник генерального штаба сухопутных сил вермахта записал в своем дневнике:

«Фюрер спокоен. ‹…› Он рассчитывает на то, что французы и англичане не вступят на территорию Германии» [191].

Целью первых операций германских войск ставились срыв мобилизации и развертывания польских вооруженных сил и последующий их быстрый разгром. В основу германского плана «Вайс» («Белый») была положена идея глубокого охвата, окружения и последующего уничтожения главных сил польской армии в районе западнее рек Висла и Нарев в ходе одной стратегической операции [35] План «Вайс» был подписан Гитлером 3 апреля 1939 года, а 28 апреля Германия в одностороннем порядке аннулировала германо-польский договор о ненападении. . Решающая роль в осуществлении плана отводилась танковым и моторизованным соединениям и авиации. Тем самым Гитлер надеялся поставить Англию и Францию перед совершившимся фактом. Сосредоточение и мобилизация вермахта велись с соблюдением всех мер маскировки и дезинформации, чтобы не вызвать соответствующих действий со стороны Польши. В Восточную Пруссию войска направлялись под предлогом празднования 25-й годовщины разгрома русских войск в августе 1914 года. В Померанию и Силезию дивизии выдвигались якобы для усиления обороны. Танковые и моторизованные соединения были выведены на учения в готовности быстро выдвинуться в исходные районы в последний момент перед вторжением.

Для нанесения концентрических ударов были созданы две группы армий: со стороны Силезии — «Юг» под командованием генерал-полковника Г. фон Рундштедта в составе трех армий (32 2/ 3расчетные дивизии, из них 4 танковые, 4 легкие [36] Подвижные соединения, прямые наследники кавалерийских дивизий. Одна из них имела в своем составе танковый полк (226 танков), а остальные три — танковый батальон (62–85 танков). и 2 моторизованные); со стороны Померании и Восточной Пруссии — «Север» — генерал-полковника Ф. Бока (две армии, всего 20 1/ 2дивизии, из них 3 танковые и 2 моторизованные). Для прикрытия промежутка между этими группами армий немцы выделили минимальное количество войск, которые должны были сковать польскую армию «Познань».

Польской разведке в основном удалось правильно вскрыть состав развертываемых на границе германских группировок. Так, поляки считали, что в группе армий «Юг» насчитывается 28 соединений, а у фон Бока — 20–22 дивизии. Польша могла противопоставить этой армаде 25 2/ 3пехотной дивизии и 16 бригад (горнопехотных — 3, кавалерийских — 11 и броне-моторизованных — 2), в которых насчитывалось в общей сложности 1 млн. чел. Им пришлось сражаться против 1516 тыс. немецких солдат и офицеров.

Соотношение сил сложилось в пользу немцев по всем показателям:

— 53 1/ 6немецкой дивизии против 33 2/ 3польских (если приравнять одну дивизию к двум бригадам);

— семь немецких танковых и четыре легкие дивизии, а также отдельный танковый полк (2690 танков) против двух польских броне-моторизованных бригад, трех отдельных танковых батальонов, 11 групп танкеток, приданных кавбригадам, и 26 рот танкеток, приданных пехотным дивизиям (887 танков и танкеток, из которых только 475 было исправных);