Лев Лопуховский - Июнь. 1941. Запрограммированное поражение.

Гудериан сильно рисковал, но игра, несомненно, стоила свеч. В случае успеха его прорыва к Ла-Маншу в ловушку попадали 1,7 млн. отборных солдат союзников. Это, по существу, одним махом решало судьбу всей кампании. Танковый генерал, наконец, получил реальную возможность лично проверить свои теории оперативного использования танковых войск на практике. Время доказало правоту Гудериана.

Сейчас известно, что французское командование во второй половине дня 14 мая еще располагало вполне достаточными оперативными резервами, чтобы одним ударом сбросить немцев с плацдарма у Седана, отрезав ушедшие с него 1-ю и 2-ю танковые дивизии немцев. В это время основные силы 10-й тд были связаны боем с французской 71-й пд и не могли занять предназначенные им позиции. Защищал плацдарм лишь один мп «Великая Германия». Против него французы располагали силами, состоявшими из более шести дивизий, одна из которых была танковой, а еще одна — моторизованной. Но французы слишком осторожничали, не успели вовремя ввести резервы в сражение и упустили свой шанс. Отступавшие от Седана войска сообщали панические сведения о сотнях и даже тысячах преследовавших их немецких танков. Встревоженный такими известиями командир 21-го ак генерал Флавиньи почел за благо отложить уже назначенную на 17.30 атаку и перейти к обороне. При этом танковые подразделения французской 3-й тд были рассредоточены на 20-километровом фронте для усиления обороняющейся пехоты и организации локальных контратак.

Назавтра начались серьезные бои у небольшой деревушки Стонн, расположенной на крутой, заросшей густым лесом возвышенности в 15 км южнее Седана. Гудериан приказал полку «Великая Германия» при поддержке 43-го штурмового саперного батальона и 2-го танкового батальона из 8-го тп 10-й тд овладеть ею, чтобы ликвидировать возможность французских контратак с этого направления. На рассвете 15 мая немцы пошли в атаку и к 8 часам утра очистили Стонн от защищавших его французов. Но это оказалось только началом. Французы упорно контратаковали, немцы не желали уступать, и к 10.45 деревня четыре раза переходила из рук в руки.

В тот же день разыгрались события, очень характерные для тогдашнего французского стиля ведения войны. В 07.15 утра командующий Северо-Восточным фронтом генерал Жорж приказал командующему 2-й армии генералу Хюнтцигеру немедленно бросить в атаку на немецкий плацдарм у Седана имевшиеся в его распоряжении подвижные соединения. В 08.00 Хюнтцигер отправил соответствующий приказ генералу Флавиньи. Тот получил его через полчаса, но вызвал к себе командиров 3-й танковой и 3-й моторизованной дивизий только к 10.00, а атаку назначил на 2 часа дня. Однако быстро собрать в кулак рассредоточенные в предыдущий день танки оказалось невозможно. Как выяснилось, на многих из них радиостанции не работали из-за разряженных аккумуляторов, поэтому их экипажи не откликались на вызовы. Атаку пришлось отложить сначала на два часа, а потом до 18.30. В конце концов в 18.15 Флавиньи пришлось вообще отменить наступление [290]. На этом очередная попытка ликвидировать германский плацдарм у Седана закончилась, практически так и не начавшись. В этот день 15 мая была вынуждена капитулировать Голландия.

Немецкий прорыв у Седана прозвучал для французского командования настоящим громом средь ясного неба. Мощь, глубина и быстрота немецких ударов опрокинули все представления союзников об оперативных возможностях вермахта. Больше того, выход войск Гудериана на оперативный простор поставил их перед необходимостью срочно разгадать дальнейшие планы немцев. А перед теми открывались три основные возможности: двинуться на Париж, наступать в направлении Ла-Манша или выходить в тыл «линии Мажино».

Растерянность французского командования усугубляли действия группы армий «Ц» под командованием генерал-полковника В. фон Лееба. Она выполняла задачу сковать французские войска, защищавшие «линию Мажино», и не дать им возможности нанести контрудар по танковой группе фон Клейста с юга. Фон Леебу, располагавшему всего 19 дивизиями против 36 французских, пришлось большей частью изображать активность, ведь на ее реальное проявление у него не хватало сил. Немцы мастерски провели целенаправленную кампанию дезинформации, создав у французов сильно преувеличенное мнение о своих возможностях и ложное представление о своих планах. Они организовали несколько фальшивых штабов крупных соединений, в которых настоящими были только часовые. Одни и те же поезда, двигаясь взад и вперед, симулировали интенсивные переброски войск и тщательно покрытой брезентом боевой техники. Звукозаписи по ночам создавали вполне правдоподобное впечатление о передвижениях крупных воинских колонн, в том числе многочисленных танков. Хорошо скоординированная серия разнообразных военных, политических и дипломатических мероприятий, подкрепленная умело распускаемыми слухами, весьма убедительно демонстрировала намерение вермахта со дня на день обойти «линию Мажино» с юга, через территорию Швейцарии, нарушив ее многовековый нейтралитет.

Немцы не ограничились одной лишь дезинформацией. 14 мая они начали интенсивный обстрел укреплений у Шоненбурга, используя тяжелую артиллерию калибром до 280 мм. Затем к ней присоединились два сверхмощных 420-мм орудия [291]. А на северном фланге «линии Мажино» началась решительная атака одного из ее укрепленных узлов — Ла-Ферте, расположенного в 25 км юго-восточнее Седана. 16 мая на штурм небольшого французского форта № 505 пошла 71-я пд, в то время как 15-я и 68-я пд обеспечивали изоляцию района боевых действий. На следующий день немцы подтянули к форту девять 210-мм мортир, каждый снаряд которых весил 135 кг. За два дня эти мортиры вместе с пятью батареями других орудий обрушили на форт более 2,5 тысячи снарядов [292]. Вечером 18 мая саперы под прикрытием огня 88-мм зениток сумели подобраться к форту и начали методично подрывать его укрепления. Внутри начался сильный пожар, вызвавший многочисленные взрывы боеприпасов. Рано утром 19 мая форт № 505 замолчал. Весь его гарнизон численностью 107 человек погиб в подземных убежищах, главным образом, от отравления ядовитыми газами, образовавшимися в результате пожара и взрывов.

Эти действия немцев в комбинации с их нажимом в южном направлении на Стонн, где господствующая высота за три дня боев 17 раз переходила из рук в руки, заставили французов поверить, что главная опасность угрожает «линии Мажино». Они спешно начали перебрасывать туда подкрепления. Но левое крыло 2-й армии пришлось несколько оттянуть назад, чтобы прикрыть свой тыл от возможной атаки корпуса Гудериана. В результате более 130 ДОТов были оставлены без боя, а разрыв во французском фронте увеличился при этом с шести до 30 км.