Александр Шевякин - КГБ против СССР. 17 мгновений измены

Ну конечно же, это не дает стопроцентной гарантии и не всегда выручает. И тогда наступают ситуации, описанием которых мы начали свой рассказ. И самые близкие поступают так, как и самые доверенные: предают. Был в свое время такой объект карикатур в пропаганде времен позднего СССР, как диктатор Парагвая по фамилии Стресснер. Его предал зять и высокопоставленный офицер спецслужб Родригес. В 1989 г. он участвовал в благополучном, для него и его сподручных, перевороте [99].

Президент Сирии Хафез Асад тоже доверял только родственникам: сын Башар командовал спецназом «Сайвка» («Буря»), а потом военной разведкой, один родной брат Рифаат возглавлял Тайную полицию «Второй отдел», другой брат Абдулла командовал группой антитеррора и личной президентской охраной, зять Шаукат командовал военной контрразведкой, армейскую ударную группу спецназа тоже возглавляли родственники. Но и тут не обошлось все гладко. Рифаат был обвинен в измене и успел удрать в Европу. Ну, это нормально [100].

В СССР известна только одна такая связка: тесть — Л.И. Брежнев и зять — первый замминистра внутренних дел СССР ген.-п-к Ю.М. Чурбанов.

Казахстан. Один из зятьев нынешнего главы государства H.A. Назарбаева бывший зампред местного КНБ Р. Алиев. Начинал он агентом, завербованным 6-м отделом ВГУ под кличкой «Павел» с целью освещения настроений среди казахов в Москве после алма-атинских событий в памятном декабре 1986 г. Тогда он был студентом-медиком, а стал — зампредом КНБ, не удивляйтесь, не он первый: один из зампредов КГБ закончил ветеринарный. Правда, родственником он теперь называется весьма условно, так как обвиняется в коррупции, превышении служебных полномочий, похищении людей, вымогательстве, попытке госпереворота, измене родине, и заочно приговорен к длительному сроку заключения. Однако эксперты все равно называют его в качестве претендента на кресло президента. Ну, это-то нам знакомо [101].

У белорусского лидера А. Г. Лукашенко, об этом уже говорилось, с самого начала — еще со времен первой избирательной кампании 1993 г. — не заладились отношения со своим КГБ: руководство было за другого, «демократического» кандидата. Пришлось сына Виктора поставить Секретарем Совета Безопасности.

Фраза эта, если кто забыл, родилась в Кремле во время разговора между В.В. Путиным и Г. Киссинджером и принадлежит последнему. При этом мы понимаем, что сам-то Владимир Владимирович на самом деле не служил в разведке как в таковой. Дело в том, что должности в Представительстве КГБ в ГДР замещались людьми целиком из внутренней линии: настолько ГДР была внутри нашей системы.

А теперь продолжим. Итак, спецслужбы имеют решающую роль в перехвате и установлении власти того или иного главы. Хорошо, но дальше-то что? Для кого они старались, эти охранители царственных особ? Для правополномочных правопреемников? Да, бывает так, что глава спецслужбы попадает в ситуацию, когда обстоятельства заставляют его таскать каштаны из огня для иных политиков, возможностями повыше, но бывает и так, что он сам становится первым лицом. Так что продолжение истории таково.

Б.Ф. Годунов карьеру начинал в опричнине. Петр Великий, покидая столицу для участия во взятии Азова (1695–1696 гг.) и в Великое посольство (1697–1698 гг.), оставлял все дела на усмотрение князя Федора Юрьевича Ромодановского, главы Преображенского приказа. Сам Приказ имел настолько исключительное место в госмеханизме России, что для начальника (судьи) «царские» обязанности были только повышением, но не расширением функций. Но это тогда, когда речь идет только о наивысшем доверии к своему хранителю. Но наша тема не выполнение обязанностей, а вероломство, узурпация власти, предательство. И тут продолжение следует…

В Китае во главе Императорской тайной полиции стоял некий Юань Шикай. Допустив в стране Синхайскую революцию, которая свергла маньчжурскую династию и отправила императора Пуи в изгнание, он и при новой власти остался на своей должности. Поэтому потом и наступила пора президента Сунь Цзаоженя, которого он в 1913 г. убил, и на короткое время сам возглавил страну [102].

В СССР был целый ряд случаев, когда союзные республики возглавляли люди «оттуда». Забытый теперь М.Д.А. Багиров. В 1921–1930 гг. — руководитель Азербайджанской ЧК-ОГПУ-НКВД, а затем, с 1933 г. и до 1953 г., он был первым секретарем ЦК и Бакинского горкома компартии. Вторым был грузин Л.П. Берия, затем — снова грузин Э.А. Шеварднадзе и опять-таки азербайджанец Г. Алиев. Писатель В. Лацис пробыл на посту главы НКВД Латвии около 3 месяцев, затем (1940–1959 гг.) стал Председателем Совнаркома-Совмина республики. А про Г.М. Маленкова при его выдвижении на пост Предсовмина на Западе оперативно написали, привязывая это событие к работе в специализированном Особом секторе ЦК [103].

В книгах проинформированных на Западе писателей Клепиковой и Соловьева говорилось, что будущий генсек К.У. Черненко срочную службу в погранвойсках продолжил уже в органах, и эта служба пришлась на 1937 г., в официальной биографии указывалось, что будущий генсек в это время начал работу в парторганах. Впрочем, это могла быть и «утка» с целью дискредитировать тогдашнего нашего лидера. Так как с большой степенью достоверности указывалось, что служил он не кем бы то ни было, а именно комендантом, и эта должность подразумевала участие в расстрелах.

Картина в соцстранах точно та же. Г. Димитров долго возглавлял ИККИ (1937–1943 гг.). А там главное дело было более в разведке, чем в пропаганде коммунистических идей по всему свету. Премьер Червенков — в послевоенной Болгарии ему же было поручено создание структур безопасности [104].

Пишут, что корейский Ким Ир Сен — агент НКГБ [105]. Чехословацкий руководитель Сланский — оттуда же [106], премьер Любомир Штроугал тоже из них. Венгерская спецслужба AVH (Alam Vedami Hatosoga) помогла стать генсеком партии бывшему главе МВД Я. Кадару — правда, тот и сам отсидел года полтора. Но был реабилитирован во время известных событий 1956 г. Польский персек ПОРП Станислав Каня — в прошлом начальник службы политической безопасности ЗОМО, затем Заведующий отделом внутренней безопасности ЦК ПОРП, во время кризиса в начале 1980-х гг. стал главой партии. Китайские товарищи, хотя и были независимы от Кремля и Лубянки, не составили какого-то исключения. Чжоу Энлай прошел путь от начальника военной разведки до премьера правительства, Цзяо Ши стал Председателем Всекитайского Собрания народных представителей. Хуа Го Фэн из незаметных провинциальных армейских комиссаров стал Министром общественной безопасности, потом возглавил правительство, а после смерти Мао Цзэ Дуна на короткий срок даже стал Председателем партии.