Игорь Пыхалов - Великая оболганная война. Обе книги одним томом

Распространенной была практика уничтожения или запугивания специалистов, которые прибывали из других областей для восстановления народного хозяйства Западной Украины. Так, 13 сентября 1944 года в Ровенской области «повстанцы» напали на 15 недавно прибывших специалистов, из которых одному удалось бежать, а 14 бандеровцы увели в лес и расстреляли. Затем надругались над трупами, отрезав голову у одного убитого мужчины и ноги и лицо у женщины [1319] ГАРФ. Ф.Р-9478. Оп. 1. Д. 381. Л. 60. . Классическим же примером может служить убийство московских геологов Н. Балашовой и Д. Рыбкина, которого референт СБ Рожнятовского райпровода «Зорян» в протоколе допроса назвал «одним из опаснейших представителей большевистского империализма».

Помимо индивидуального и массового террора разворачивались целенаправленные кампании типа «Ни единого зерна большевикам», срыв выборов в Советы разных уровней и т. п. Распространялись листовки следующего содержания: «Не выполняйте приказов Советов, потому что всякий, кто их выполнит, будет повешен как предатель украинской земли… Если кто из вас сдаст зерно, мы убьем вас как собак, а всю вашу семью повесим или порежем на куски» [1320] ГАЛО. Ф. 3. Оп. 1. Д. 212. Л. 166. .

Также бандеровцы выявляли, запугивали или уничтожали людей, которые выступали свидетелями в судах по делам участников националистического подполья. К примеру, число уничтоженных свидетелей только за 1947 год составило 195 человек [1321] ГА СБУ. Ф. 2. Оп. 99. Д. 12. Т. 1. Л. 266. .

Под давлением распространялись билеты бандеровского займа — «бофоны» («На боевой фонд»). Данью облагались ремесленники, торговцы, интеллигенция, занимающаяся частной практикой. Определенный провод ОУН мог оставить себе 25 % средств, высшие проводники пользовались ими неограниченно. На население накладывалась разнарядка. Так, Стрыйский и Сколовский районы Дрогобычской области обязались собрать 1 млн руб., 240 ц мяса, 620 ц зерна, 800 ц картофеля, 400 м полотна, одежду, обувь и т. п.

«Самообеспечение» подполья также сопровождалось зверскими расправами над населением. Например, в г. Явор Львовской области была арестована семья Д., в доме которых было обнаружено пятеро детей от 2 до 8 лет. Как выяснилось, эта семья неоднократно похищала детей, а одна из подпольщиц Е.Г. (застрелилась при задержании), врач-педиатр по профессии, использовала их как доноров крови для лечения раненых националистов [1322] ГА СБУ. Ф. 13. Д. 372. Т. 55. Л. 35–36. .

Убийствами и расправами сопровождалось также и колхозное строительство, которое коренным образом меняло быт преимущественно аграрного региона. Как подчеркивал в своих указаниях для СБ (Службы безопасности) окружной проводник «Ульян» (Ровенская область), «необходимо перейти к физическому уничтожению колхозных активистов, принуждать селян забирать заявления о вступлении в колхоз, уничтожать МТС, собранный урожай, повесить по два активиста на село, а остальным дать по 30 палок» [1323] Там же. Т. 100. Л. 104. . СБ распространяла листовки, где сурово предупреждалось, что тот, кто в течение трех дней не заберет заявление и за десять дней не сдаст денежной суммы «повстанцам», будет ликвидирован, а его имущество уничтожено. В с. Адамовка Рахивского района Станиславской области председателю колхоза отрубили голову и насадили ее на палку, его заместителя обезглавили косой, а активиста насадили на вилы [1324] Там же. Ф. 2. Оп. 104. Д. 23. Т. 3. Л. 314. .

Уничтожались промышленные объекты и нефтепромыслы, коммуникации, колхозное имущество, МТС, сельские клубы и киноустановки. Одновременно создавалась и легальная сетка, участники которой вступали в партию и комсомол, проникали в государственные учреждения и должны были в случае взрыва «Чумы» создать инициативные группы и захватить власть на местах [1325] ГА СБУ. Ф. 13. Д. 372. Т. 25. Л. 44. .

В изменившихся условиях советскому правительству стало ясно, что в борьбе с ОУН-УПА уже нельзя ограничиваться только военными действиями. Окружение и прочесывание лесных массивов с применением больших контингентов внутренних войск, приносившее успех при ликвидации крупных бандформирований, в борьбе с мелкими боевками ОУН, которые легко просачивались сквозь заслоны и уходили в другие районы, оказалось неэффективным и только изматывало бойцов и вело к неоправданным потерям в личном составе. Поэтому пристальное внимание было уделено поиску комбинированных форм применения внутренних войск и оперативников НКВД.

26 февраля 1945 года в Киеве состоялось заседание Политбюро ЦК КП(б)У, на котором было принято постановление, во многом определившее дальнейшие действия советской стороны в борьбе с националистическим подпольем в Западной Украине. В постановлении говорилось:

«…Если недавно в большинстве западных областей Украины были банды, насчитывающие по 400–500 человек, то в настоящее время… все крупные банды ликвидированы, а многие главари… уничтожены или арестованы.

…Потерпев крупное поражение, украинско-немецкие националисты в последнее время меняют свою тактику и методы борьбы с советской властью и переходят главным образом к террору и диверсии. Действуют мелкими бандами, которые стараются маневрировать и не принимать открытых боев, а политическая сетка ОУН с целью сохранения своих кадров уходит в глубокое подполье.

Это требует коренным образом изменить нашу тактику и методы борьбы с украинско-немецкими националистами.

ЦК КП(б)У обязывает обкомы и райкомы КП(б)У, наркома внутренних дел т. Рясного, наркома госбезопасности т. Савченко, начальников погранвойск НКВД тт. Бурмака и Демшина, начальника внутренних войск НКВД Украинского округа т. Марченко, областные и районные органы НКВД и НКГБ:

…для уничтожения каждой мало-мальски крупной банды выделять специальный, подвижной боевой отряд с включением в него хорошо подготовленных разведчиков, оперативных, партийных и советских работников.

Указанный отряд обеспечивать агентурными данными, средствами связи и не обременять тыловым хозяйством (обозы, кухни и т. п.).

Отряд должен, увязавшись за бандой, преследовать ее до полного уничтожения, независимо от того, в какой район или область эта банда будет уходить…» [1326] ЦГАООУ. Ф. 1. Оп. 16. Д. 29. Л. 238–247.

Позже мы еще вернемся к этому постановлению, а пока выясним, как реализовывалось данное указание Политбюро на практике.

Районы, где действовали формирования ОУН-УПА, разбивались на оперативные участки (в административных границах области), а те, в свою очередь, на оперативные группы. В каждую группу в зависимости от оперативной обстановки включалось определенное количество подразделений и частей внутренних войск (как правило, отделение, взвод, иногда — рота) и оперативных работников НКВД. Старшим группы назначался опытный оперативник или начальник райотдела НКВД, его заместителем — старший офицер от ВВ. В отдельных случаях опергруппу возглавлял офицер республиканского НКВД. Создавались также межрайонные и межобластные группы.