Игорь Пыхалов - Великая оболганная война. Обе книги одним томом

Так излагает тов. Кузнецов этот факт, а вот как было в действительности. Этот документ он направил в три адреса: Сталину, Молотову, Жданову. Да, в нём приводится телеграмма Воронцова, причем она столь же ценна, как и сведения в докладе Голикова. Тут и сроки нападения указываются, полученные непосредственно в Берлине.

А вот вывод, который тов. Кузнецов делает в конце: полагаю, что эти сведения направлены через соответствующие каналы германской разведкой с целью посмотреть, как будет на них реагировать Советское правительство. Они являются провокационными.

Вот в действительности какие выводы делались из оценки правильных разведывательных данных и докладывались Сталину» [691] Обсуждение книги А.М. Некрича «1941, 22 июня» в Институте марксизма-ленинизма при ЦК КПСС 16 февраля 1966 года (стенограмма) // Некрич А.М. 1941, 22 июня. 2-е изд. М., 1995. С.288. .

Читая подобное «научное заключение», начинаешь понимать редактора газеты «Дуэль» Юрия Мухина, назвавшего в одной из своих статей Анфилова подонком [692] Мухин Ю.И. Подонок от истории // Дуэль. № 32 (123). 10 августа 1999. .

Однако продолжим прерванную цитату из доклада «О культе личности»:

«В своём донесении от 22 мая 1941 года помощник военного атташе в Берлине Хлопов докладывал, что „…наступление немецких войск назначено якобы на 15.VI, а возможно, начнётся и в первых числах июня…“» [693] О культе личности и его последствиях. Доклад Первого секретаря ЦК КПСС тов. Хрущёва Н.С. XX съезду Коммунистической партии Советского Союза // Известия ЦК КПСС. 1989. № 3. С.146. .

Опять же, наступление немцев не состоялось ни 15 июня, ни тем более в начале июня, следовательно, соответствующая информация из донесения В.Е. Хлопова является «дезой».

Разумеется, знать, что Германия скоро нападёт, очень важно. Но для организации должного отпора агрессору этого недостаточно. Необходимо выяснить:

— когда конкретно будет нападение,

— какие силы противника будут задействованы,

— направления главных ударов.

Именно на эти вопросы и должна была ответить советская разведка. Давайте посмотрим, удалось ли ей это сделать.

Прежде чем вести речь о том, насколько точные сроки начала войны сообщали наши разведчики, следует отметить вот какой момент. Многие свято уверены, будто, утвердив план «Барбаросса», Гитлер за полгода до нападения назначил его дату — 22 июня 1941 года и чётко этому следовал. Более осведомлённые поправят: дескать, вначале нападение было назначено на 15 мая, а затем перенесено на 22 июня в связи с непредвиденной операцией против Югославии. А раз так, то, добудь советские агенты текст «Барбароссы» или окажись у нас сегодня под рукой машина времени, всё сложилось бы иначе. Воображение рисует соблазнительные сцены, как на рассвете 22 июня заблаговременно поднятые в воздух краснозвёздные истребители наносят удар по армадам немецких бомбардировщиков, а советская артиллерия громит места сосредоточения вражеских войск у границы. Увы, стоит германскому командованию сдвинуть срок нападения на час, и эта радужная картина сразу меркнет. А ведь его можно отложить и на сутки, и на неделю.

Дело в том, что 15 мая (а позднее — 22 июня) было установлено не как дата начала войны, а как дата завершения приготовлений к войне против СССР. К этому числу следовало привести в боеспособное состояние необходимое количество дивизий, перебросить их к советским границам, подготовить соответствующую инфраструктуру. Однако этот день вовсе не обязательно должен был стать первым днём войны. Как пишет бывший генерал-майор вермахта Буркхарт Мюллер-Гиллебранд в своём фундаментальном труде «Сухопутная армия Германии 1933–1945 гг.»: «Гитлер до последнего момента не объявлял своего решения о сроках фактического начала кампании против Советского Союза. Это обстоятельство приходилось учитывать при проведении подготовительных мероприятий по стратегическому развёртыванию сил» [694] Мюллер-Гиллебранд Б. Сухопутная армия Германии 1933–1945 гг. М., 2003. С.228. .

Даже назначив дату нападения, можно затем её перенести. Так, начавшееся 10 мая 1940 года немецкое наступление на Западном фронте перед этим откладывалось 38 раз [695] 22 июня 1941 года. Могло ли всё быть по-иному? // Красная Звезда. № 108 (23409). 16 июня 2001. С.4. . Более того, операция может вообще не состояться, как, например, высадка немцев в Англии. Разумеется, сильно задерживаться тоже не стоит, поскольку противник может догадаться. Существуют и объективные ограничения — блицкриг необходимо закончить до наступления холодов.

Приказ о сроке начала войны против СССР был отдан главнокомандующим Сухопутными войсками Германии генерал-фельдмаршалом Вальтером фон Браухичем лишь 10 июня 1941 года:

«На основе предложения, представленного главным командованием Сухопутных войск, Верховное главнокомандование Вооружённых сил назначило для приготовления к военным действиям следующие сроки:

1. Днём „Д“ операции „Барбаросса“ предлагается считать 22 июня.

2. В случае переноса этого срока соответствующее решение будет принято не позднее 18 июня. Данные о направлении главного удара будут в этом случае по-прежнему оставаться в тайне.

3. В 13.00 21 июня в войска будет передан один из двух следующих сигналов:

а) сигнал „Дортмунд“. Он означает, что наступление, как и запланировано, начнётся 22 июня и что можно приступать к открытому выполнению приказов;

б) сигнал „Альтона“. Он означает, что наступление переносится на другой срок; но в этом случае уже придётся пойти на полное раскрытие целей сосредоточения немецких войск, так как последние будут уже находиться в полной боевой готовности.

4. 22 июня, 3 часа 30 минут: начало наступления Сухопутных войск и перелёт авиации через границу. Если метеорологические условия задержат вылет авиации, то Сухопутные войска начнут наступление самостоятельно» [696] Органы государственной безопасности СССР в Великой Отечественной войне. Т.I. Накануне. Книга 2. 1 января — 21 июня 1941 г. М., 1995. С.358. .

Но и это ещё не окончательное решение. Пока не миновало 18 июня, срок начала операции можно перенести. И даже потом вплоть до 13 часов 21 июня сохраняется возможность передумать, хотя это и будет сопряжено с большими издержками.

Таким образом, увидев очередной рассказ про доблестных советских агентов, якобы узнавших точную датунемецкого наступления за несколько месяцев до начала Великой Отечественной войны, можно не сомневаться — перед нами ещё один образец ненаучной фантастики. В лучшем случае речь может идти лишь об ориентировочном сроке. Однако и здесь официозная историография, утверждающая, будто стоило Гитлеру подписать план «Барбаросса», как наши разведчики тут же сообщили в Москву примерную дату нападения, а затем, по мере приближения войны, называли всё более точные сроки её начала, к сожалению, выдаёт желаемое за действительное.