Пауло Коэльо - Дьявол и сеньорита Прим

- Прекрасная история, - сказал он. - Ахав в самом деле был знатоком человеческой природы и понимал: люди ведут себятак, как должно, не потому, что желают следовать закону, а потому, что страшатся наказания. У каждого из нас в душе есть эта виселица.

- И вот теперь, по просьбе этого чужестранца, я собираюсь снести крест, что стоит на площади, и поставить на его место другую виселицу, - промолвила Шанталь.

- Карлос, - послышался голос кого-то из присутствующих. - Нашего гостя зовут Карлос, и с твоей стороны было бы учтивей называть его не "чужестранец", а по имени.

- Мне его имя не известно. Все, что он сообщил о себе, заполняя регистрационную карточку, - неправда. Вспомните, он ни разу не расплатился кредитной карточкой. Мы не знаем, откуда он приехал и куда направляется; не исключено, что и его звонок в аэропорт сделан для отвода глаз.

Все повернулись к чужестранцу, не сводившему с Шанталь пристального взгляда.

- А вот когда он говорил правду, вы ему не верили; он и в самом деле работал на оружейном заводе, и пережил множество приключений, и кем только не был в

жизни - и нежным отцом, и безжалостным дельцом. А вам, живущим в Вискосе, не дано понять, что жизнь куда сложней и богаче, чем вы думаете.

"Пожалуй, будет лучше, если она сейчас же объяснится", - подумала хозяйка гостиницы. И Шанталь объяснилась:

- Четыре дня назад он показал мне десять крупных слитков золота. Оно на ближайшие тридцать лет может обеспечить будущность всех жителей нашего города, помочь провести в нем важные преобразования, построить парк для детей в надежде на то, что когда-нибудь они вновь появятся на улицах Вискоса. Показал - а потом спрятал слитки в лесу, и я не знаю, где они теперь.

Все снова повернулись к чужестранцу, и на этот раз он встретил их взгляд и кивнул, подтверждая слова девушки.

- Это золото достанется жителям Вискоса, если в течение ближайших трех дней в нашем городе кто-нибудь будет убит. Если этого не произойдет, чужестранец заберет золото и покинет Вискос.

"Готово дело. Я сказала все, что должна была сказать, и заново воздвигла на площади виселицу. Только теперь она будет стоять там не для того, чтобы предупреждать преступления, - нет, на ней вздернут неви новного, его принесут в жертву ради процветания города".

И в третий раз люди обернулись к чужестранцу, и он снова наклонил голову в знак согласия.

- Эта девушка - прирожденная рассказчица, - сказал он, выключил диктофон и спрятал его в карман.

Шанталь повернулась и принялась мыть стаканы. Казалось, время в Вискосе остановилось - никто не произносил ни слова. Слышно было только, как журчит вода и позвякивает стекло о мраморную стойку да в отдалении шумит в голых ветвях ветер. Тишину нарушил мэр:

- Мы вызовем полицию.

- Удачная мысль, - ответил чужестранец. - А я предъявлю им пленку, и они убедятся, что за весь вечер мною было произнесено только: "Эта девушка прирожденная рассказчица".

- Прошу вас, - сказала хозяйка гостиницы. - Поднимитесь к себе в номер, соберите вещи и немедленно убирайтесь из нашего города.

- Я заплатил за неделю вперед и проживу ровно неделю. Даже если для этого придется вызвать полицию.

- А вам не приходило в голову, что убитым можете оказаться вы сами?

- Разумеется, приходило. Но для меня это не имеет никакого значения. Но только учтите, что в этом случае преступление-то вы совершите, а обещанной за него награды не получите никогда.

Посетители -сначала самые молодые, а за ними те, кто постарше, - один за другим потянулись к выходу. Шанталь и чужестранец остались вдвоем.

Девушка взяла свою сумку, надела пальто и уже на пороге остановилась:

- Вам пришлось много страдать, вы жаждете мести. Ваше сердце мертво, в вашей душе царит тьма. Демон, который неотступно следует за вами, ухмыляется сейчас, ибо вы начали игру по его правилам.

- Спасибо за то, что исполнила мою просьбу. И за то, что рассказала такую интересную и правдивую историю про виселицу.

- Там, в лесу, вы сказали, что хотите получить ответы на кое-какие вопросы, но, если судить по тому, как разработан ваш план, вознаграждено будет только злодеяние; если в Вискосе никого не убьют, Добро ничего, кроме похвал, не получит. Похвалой же, сами знаете, сыт не будешь, и детей не накормишь, и город из трясины не вытянешь. И сдается мне, вы хотите получить не ответ на вопрос, а подтвердить истину, в кото рую вам отчаянно хочется верить. А истина эта звучит так: "Весь мир отягощен злом".

Выражение глаз чужестранца изменилось, и Шанталь заметила это.

- Если же мир отягощен злом, то трагедия, которую вам пришлось пережить, оправданна, - продолжала она. - И, значит, легче примириться с утратой жены и дочерей. Если все же существуют добрые люди, ваша жизнь становится непереносимой, хоть вы и утверждаете обратное. Судьба подстроила вам ловушку, а вы знаете, что не заслуживали этого. Нет, вы не хотите, чтобы вновь воссиял свет, - вы хотите окончательно убедиться, что нет на свете ничего, кроме тьмы.

- К чему ты клонишь? - голос чужестранца выдавал скрываемое волнение.

- Я хочу более справедливых условий пари. Если через три дня в Вискосе никто не будет убит, город получит десять слитков золота. Пусть это будет наградой его жителям за то, что не преступили заповеди.

Чужестранец рассмеялся.

- А я получу слиток как плату за участие в этой отвратительной затее, продолжала Шанталь.

- Я не такой дурак. Если соглашусь, ты первым делом побежишь и всем все расскажешь.

- Да, тут есть известный риск. Но я не сделаю этого - клянусь памятью бабушки и спасением души.

- Этого недостаточно. Кто знает, слышит ли Бог наши клятвы. Кто знает, существует ли спасение души.

- Вы же знаете: я не сделаю этого, потому что поставила посреди Вискоса новую виселицу. Вы легко догадаетесь, если я попробую слукавить. И потом даже если я сейчас выйду отсюда и расскажу всем, о чем мы с вами тут говорили, никто все равно не поверит. Это то же самое, что прийти в Вискос с этим золотом и объявить: "Вот это - вам, сделаете вы то, чего хочет чужестранец, или не сделаете". Мои земляки привыкли тяжело работать и в поте лица своего добывать каждый грош. Они просто убеждены, что деньги с неба не падают.

Чужестранец закурил, допил то, что оставалось в стакане, и поднялся из-за столика. Шанталь ожидала его ответа, стоя на пороге, и холодный ветер врывался в комнату.

- Смотри, без фокусов, - сказал он. - Все равно узнаю. Я не хуже вашего Ахава умею обращаться с представителями рода человеческого.

- Не сомневаюсь. И, значит, вы говорите мне "да". Снова - в который уж раз за сегодняшний вечер - он лишь молча кивнул.

- И вот еще что: вы пока не окончательно утратили веру в то, что человек может быть добр. А иначе не затевали бы все это для того только, чтобы убедиться в обратном.