Айзек Азимов - История Франции. От Карла Великого до Жанны д'Арк

Теперь Эдуард решил нанести по Франции удар, подобный тому, который Филипп планировал в отношении Англии, перед сражением при Слейсе. Ла-Манш был английским, почему бы не высадить армию во Франции? Это было очень рискованно, поскольку вместе с поражением армии поражение потерпела бы Англия. Вместе с тем можно было обойтись без сражений. Утомленная войной Франция могла пойти на уступки, если бы английская армия начала кампанию успешно.

12 июля 1346 года Эдуард высадил армию в Сен-Хои, в Нормандии. Это было первое вторжение англичан в Нормандию со времен Иоанна Безземельного. По неизвестным причинам флот Эдуарда ушел от места высадки, оставив английскую армию изолированной.

Эдуард быстро двинулся на юго-восток, 27 июля взяв город Кан, он продолжал наступление на Париж. Его намерение состояло в том, чтобы отсечь французские войска в Гиени и Бретани от Парижа, разбить французского короля близ столицы и таким образом одержать победу. Если он мог дать бой на собственных условиях, тем лучше.

Когда Эдуард достиг Сены, он нашел все мосты сожженными. Это нарушало его план, поскольку он не хотел быть пойманным в ловушку у реки. Эдуард рванулся вверх по течению и нашел мост, который можно было починить, всего в пятнадцати милях от Парижа, восстановил его и 16 августа переправился на другой берег. Тогда армия двинулась на север к Понтье, прибрежному району, приблизительно в девяноста милях к северу от Парижа. Понтье, с его столицей Абвилем, принадлежал Англии и был владением английской королевской семьи через брак со времен Эдуарда I. К северу от Понтье были Артуа и Фландрия, где армия могла быть в случае необходимости пополнена фламандцами и куда Филипп не последовал бы за англичанами.

Английский марш из Нормандии, мимо Парижа и во Фландрию, достиг своей цели одержать пропагандистскую победу, но ее нельзя было одержать без потерь. Армию Эдуарда сжимали в кольцо. Лучшим выбором для Филиппа было бы методическое преследование противника, избегая генерального сражения.

Он мог нанести англичанам большой ущерб при минимальном риске и изгнать Эдуарда назад в Англию с жалкими остатками войска. И чего бы стоила тогда эта английская «победа»? Финансовые проблемы Эдуарда, вероятно, не позволили бы ему повторять вторжение в течение многих лет и, возможно, вынудили бы его к миру.

К несчастью для Франции, эта хладнокровная стратегия была невозможна. Позволить англичанам совершить марш по стране, а затем дать им просто возможность уехать, не будучи разбитыми в большом сражении, — это означало бесчестье. Филипп VI должен был перехватить английскую армию и разгромить ее.

Застигнутый внезапным вторжением, Филипп промедлил, собирая армию, и не собрал ее даже тогда, когда Эдуард форсировал Сену. Так французы упустили лучший момент для сражения (ведь англичан можно было прижать к реке), но, правда, оставалась еще одна крупная река между Эдуардом и Фландрией. Это была Сомма, на берегах которой стоял Абвиль.

Эдуард спешил к Сомме. Он достиг ее близ Абвиля и вновь обнаружил, что все мосты или разрушены, или усиленно охраняются. Французская армия была в тридцати милях вверх по течению и могла подойти на следующий день. Он желал сражаться с французами, но предпочел дать бой к северу от реки, на фламандском берегу. Эдуард должен был найти брод, и он предложил большую награду любому, кто мог его указать. Местный француз вызвался указать место переправы. Эдуард ждал, пока спадет вода, затем послал армию перейти реку вброд, 24 августа 1346 года англичане переправились через Сомму. Раньше, чем успели подойти французы.

Эдуард тогда двинулся к городу Креси в десяти милях к северу от реки и там нашел подходящую позицию для большого сражения. Утром 26 августа он ожидал французов, продуманно расположив свои отряды.

Армия англичан была необычна в нескольких отношениях. Во-первых, это были дисциплинированные многочисленные профессионалы, чья служба хорошо и регулярно оплачивалась, которые заметно превосходили воинов французской феодальной армии, недисциплинированной и с ее рыцарскими отрядами, презиравшими остальных. Во-вторых, Эдуард использовал последнее военное новшество — огнестрельное оружие. Почти сто лет назад Роджер Бэкон говорил о порохе, и он был известен китайцам столетиями раньше. Сам порох не был тайной и даже не был новинкой. Но как можно было применить порох на войне? Его взрывчатая сила могла использоваться, чтобы метать более тяжелые снаряды с большей силой, чем это было раньше, но как направить эту силу? Лучше всего подошла бы труба, закрытая с одного торца, туда можно было бы засыпать порох с круглым каменным или металлическим шаром, забитым в трубу с усилием. При взрыве пороха шар вылетел бы из трубы через открытый конец.

Металлическая труба должна быть достаточно прочной, чтобы не разорваться при взрыве, прямой и гладкой, чтобы шар выталкивался с минимальной потерей энергии, а сам шар должен был соответствовать диаметру трубы идеально, чтобы взрывчатая сила не просочилась сквозь зазоры.

Короче говоря, проблема была не в открытии пороха и в концепции его применения. Все дело заключалось в простой технологической проблеме изобретения орудия. Первое упоминание о таком орудии датируется 1324 годом в связи с его использованием гражданами города Гента.

За полстолетия орудия были усовершенствованы, и теперь Эдуард получил их от своих фламандских союзников. Правда, и теперь орудия оставались немногочисленными, слишком маленькими, с крайне отвратительной точностью и не могли нанести действительно ощутимый ущерб. Но своим шумом они сильно пугали коней. Битва при Креси была первым крупным сражением, в котором применялась артиллерия.

В-третьих, английская армия была почти полностью пешей. Переправить большое количество лошадей через пролив не представлялось возможным. И при этом Эдуард не был обеспокоен и не попытался восполнить численность всадников во Франции. Он не планировал использовать многочисленные кавалерийские отряды.

Эдуард понимал, что тяжеловооруженный рыцарь вышел из моды. В течение тысячи лет всадник был королем поля битвы, и победа одерживалась в результате простого удара лошади против лошади, в то время как пехотинцев не рассматривали как военную силу. И все же если бы пехота могла так или иначе получить оружие, способное противостоять всадникам, то с этого момента закончилось бы владычество конницы. Пехотинцев всегда гораздо больше, чем всадников, к тому же их гораздо проще обучить. Один солдат может быть легко заменен другим солдатом. Фактически, если у пехотинца есть необходимое оружие, всадник легко становится его добычей, хотя бы только потому, что сама лошадь — большая и уязвимая цель.