Максим Северин - Решающий момент Ржевской битвы

4 марта батальоны 41-го мотопехотного полка 10-й моторизованной дивизии были сменены в своем секторе обороны южнее автодороги частями 31-й пехотной дивизии и сосредоточены в тылу как мобильный тактический резерв. 6 марта все эти силы вместе с подразделениями от соседних 31-й пехотной и 19-й танковой дивизий были брошены на восстановление положения у д. Кавказ. Однако для освобождения шоссе противнику было необходимо вывести из строя если не все, то хотя бы большинство танков 112-й бригады, блокирующих его. Для этого к району вклинения была стянута большая часть орудий противотанковых дивизионов дивизий и 3–4 88-мм зенитных орудия Flak 8,8 резерва 40-го танкового корпуса. Завязалась непрерывная позиционная перестрелка с редкими короткими атаками, в которой крупными были потери обеих сторон. Но все же немецкие артиллеристы медленно, но верно, по одной машине за несколько часов боя, стали подбивать наши танки; мощь 124-го, 125-го танковых батальонов 112-й танковой бригады неуклонно ослабевала, сказывалось и господство в воздухе вражеской авиации, наносившей частые бомбовые удары. 8 марта на завершающем этапе ликвидации вклинения, когда большая часть советских танков уже была уничтожена, противник перешел в наступление двумя ударными группами, каждая численностью около полка, поддержанного танками; эти группы продвигались во встречных направлениях вдоль автодороги. В этот день наступавшие с запада под прикрытием пикирующих бомбардировщиков и при поддержке нескольких танков 19-й танковой дивизии пехотные батальоны 41-го моторизованного полка соединились у д. Кавказ с атаковавшим с востока также при танковой поддержке 82-м пехотным полком 31-й пехотной дивизии. К вечеру 8 марта остатки 112-й танковой бригады и 413-й стрелковой дивизии были оттеснены на юг от шоссе, противник восстановил целостность своей линии обороны вдоль автострады.

Из-за больших потерь в танках и личном составе стрелковых частей наступление 50-й армии в северо-западном направлении вскоре после отхода от д. Кавказ было прекращено. Задача по прорыву обороны вновь выполнена не была, соединение с десантным корпусом Казанкина, соответственно, также не было достигнуто. Ослабление накала боевых действий южнее отрезка Кавказ — Рамено отрицательно сказалось на положении десантников: теперь немцы могли снять с этих позиций количество сил, вполне достаточное для перехода в наступление на бригады 4-го воздушно-десантного корпуса и ликвидации угрозы с севера.

5 марта противник начал нажим на восточное крыло выступа в районе Ключи — Горбачи — Тыновка, образовавшегося в результате продвижения десантников. В этот день до двух пехотных рот немцев при поддержке тяжелой артиллерии и минометов атаковали Тыновку, создав серьезную фланговую угрозу выдавшимся вперед советским частям. Однако этот удар наши бойцы смогли отбить, сохранив возможность для нанесения очередной серии ударов по противнику.

К сожалению, в этот период между передовыми частями 4-го воздушно-десантного корпуса у Горбачей и 50-й армии на отрезке Адамовка — Кавказ (напомним, что здесь, начиная с 5 марта, непосредственно на шоссе вели бой прорвавшиеся танки 112-й танковой бригады, поддерживаемые пехотой 413-й стрелковой дивизии) не была организована помощь десантникам огнем гаубиц артиллерийских полков и реактивных установок гвардейских минометных дивизионов 50-й армии. Если бы по району Малышевки была проведена интенсивная артиллерийская подготовка, то исход боя после перехода десантников в атаку на этот опорный пункт мог бы быть совершенно другим, тем более что многодневный интенсивный обстрел укрепленных позиций противника не давал столь высоких результатов, которые могли бы быть при интенсивном артналете на пехоту противника, удерживающую северную часть сжатого до предела «бутылочного горла». Однако на данном этапе войны столь высокий уровень взаимодействия между штабами различных фронтовых объединений достигался крайне редко: постоянная прямая радиосвязь между штабами Болдина и Казанкина периодически утрачивалась, командующие войсками общались через штаб фронта, что замедляло реакцию на изменение обстановки. Ведь, как известно, за что Гудериан и Гепнер получили отставку, советские командиры обычно получали расстрел. Они, так же как и все другие комкоры и командармы Красной Армии, были серьезно скованы в самостоятельном принятии решений на маневр и изменение направлений ударов. В то время как такие решения необходимо было принимать незамедлительно, усиливая огонь и атакуя на несколько часов (а порой и меньше) ослабленный предыдущими атаками, огнем или же за счет чрезмерного растяжения оборонительных порядков участок обороны противника. Немецкие старшие офицеры действовали более динамично, активно маневрировали своими более чем скромными резервами, часто перебрасывая их с одних позиций на другие, переносили мощь всех огневых средств на угрожаемые направления, да и уровень связи и взаимной осведомленности между штабами вражеских подразделений был на голову выше советского.

Командир 4-го ВДК полковник А.Ф. Казанкин и капитан В.М. Оленин.

6 марта 214-я воздушно-десантная бригада перешла в наступление на Песочню, 9-я воздушно-десантная бригада одним батальоном оборонялась в районе Ключи — Горбачи, прикрывая тыл и фланги двух остальных батальонов, штурмовавших Малышевку, с целью пробиться на соединение с танкистами и пехотой 50-й армии, ведущими ожесточенный бой всего в четырех километрах к югу от этой деревни. Огнем батальонных минометов с двух сторон немецкие позиции на участке Малышевка — Кавказ простреливались на всю глубину (однако с севера огонь советских минометов калибра 82 мм сильным быть не мог — во всем 4-м воздушно-десантном корпусе их на тот момент было 16 штук). Многим казалось, еще немного, и наконец-то будет пробит коридор, по которому на территорию, подконтрольную десантникам, хлынут танковые и пехотные подразделения 50-й армии, а десантники получат наконец нормальное наземное снабжение и смогут восстановить силы. Но немцы, уцепившись за свой последний форпост, пулеметным и минометным огнем с позиций в Малышевке отбили все атаки десантников. Для остановки продвижения 9-й ВДБР они вновь нанесли фланговый удар направлением Дертовочка — Тыновка, вклинившись в советские боевые порядки. Для ликвидации угрозы на западном фланге выступа Казанкину пришлось свернуть наступление на Малышевку и, перебросив силы с этого и других направлений, контратаками восстанавливать целостность боевых порядков у Тыновки. Понеся потери и уничтожив в районе Тыновки около 50 вражеских солдат, наши бойцы одержали победу в этом небольшом бою, захватив в итоге 9 ручных пулеметов, 7 пистолетов-пулеметов, 13 винтовок, 4 пистолета и 7000 винтовочных патронов. Однако победа в локальной схватке далась дорого: ни 6-го числа, ни позже н.п. Малышевка так и не был захвачен нашими частями, продвижение десантного корпуса на всем фронте было остановлено противником. Так как южнее продвижение подразделений 50-й армии также остановилось, а прорыв у д. Кавказ находился в стадии локализации, то можно считать, что уже с 7–8 марта инициатива перешла в руки к противнику, а возможность скорого соединения 4-го воздушно-десантного корпуса с частями 50-й армии, к сожалению, была утрачена.