Роберт Кершоу - 1941 год глазами немцев. Березовые кресты вместо Железных

С соблюдением соответствующих мер секретности было произведено усиление войск первого эшелона армий прикрытия. И заботы, связанные с прибытием огромной массы войск, не ограничивались лишь размещением вновь прибывших частей и подразделений, проводилось также развертывание сил вдоль приграничных районов. Под прикрытием отправок в лагеря на летние сборы части продвигались все ближе и ближе к границе. 78-я стрелковая дивизия Киевского особого военного округа «под предлогом выезда на учения» была «выдвинута в приграничные районы». Полковник Баграмян вспоминает о полученных инструкциях касательно переброски всех пяти подчиненных ему корпусов к границе 15 июня 1941 года, подтверждая, что «они имели все необходимое снаряжение и вооружение для ведения боевых действий». В Одесском военном округе генерал-майор М.В. Захаров, начальник штаба 9-й армии, в тот же день следил за ходом переброски 30-й и 74-й стрелковых дивизий. Они «сосредоточились в лесах восточнее Бельцы якобы для проведения учений».

В кругах историков ведется дискуссия о том, собирались ли Советы вести наступательные операции летом 1941 года. С одной стороны, если исходить из массированной переброски войск железнодорожным транспортом, приведшей к полной загрузке железных дорог и создавшей немалые трудности для сбора и транспортировки урожая зерновых, вполне можно предположить, что Сталин намеревался к 10 июля завершить переброску войск в приграничные районы. Дивизии и корпуса Красной Армии находились в приграничных районах и до заключения советско-германского пакта. Но в период с августа 1939 года, когда был подписан упомянутый пакт, и до весны 1941 года число армий в западных приграничных районах возросло до 11. В течение мая месяца прибыло еще три армии, а также 5 воздушно-десантных корпусов.

Нет никаких сомнений, что развертывание советских войск в районах, непосредственно примыкавших к западным границам СССР в июне 1941 года, осуществлялось в строгом соответствии с имеющимся планом. 3-я советская армия в районе Гродно после усиления своего 21-го стрелкового корпуса прикрывала участок длиной всего в 80 км. 7 стрелковых дивизий занимали полосы обороны всего 6,6 километра на каждую, в то время как нормой считались 10 километров. Упомянутое соединение существенно превосходило по мощи все армии, сосредоточенные вдоль границы, а кроме собственных механизированных корпусов, ей была еще придана и отдельная танковая бригада [12] Автор ошибается. В состав 3-й армии, штаб которой находился в Гродно, входил только один 11-й мехкорпус (204 мд, 29 тд, 33 тд). Он насчитывал 237 танков (из них 22 танка Т-34). При этом практически все танки находились на вооружении 29-й тд (командир — полк. Н.П. Студнев). В двух других дивизиях корпуса насчитывалось по 30–40 танковТ-26. Автомобилями корпус был укомплектован на 15 %. Стрелковые дивизии имели некомплект даже по штатам мирного времени до 2–3 тысяч человек. Вообще, из шести мехкорпусов, входивших в состав Зап ОВО, полностью боеготовым мог считаться только 6-й, в котором был 1021 танк, из них 352 Т-34 и КВ. 7-й и 20-й мехкорпуса находились на стадии формирования. (См. Басюк I.A. «Навагрудскi «кацёл». — Гродна: ГрДУ, 1998. С. 23–31.) — Прим. ред. .

3-я армия имела отчетливо выраженную наступательную конфигурацию. По сути, 3-я, 10-я и 4-я армии Советов, насчитывавшие 36 дивизий, 10 из которых были танковыми, вполне могли расцениваться как угроза Восточной Пруссии. Части ВВС в составе 10-й армии были дислоцированы в непосредственной близости от границ, и все базы войскового снабжения и лагеря всего Западного Особого военного округа были также выдвинуты достаточно далеко вперед. В одном только Брест-Литовске, то есть непосредственно на советско-германской границе, было сосредоточено 10 млн литров горючего [13] Автор приводит данные цифры, ссылаясь на материалы допросов советских военнопленных, опубликованные в западной печати. Никакими другими источниками они не подтверждаются. Командующий Зап ОВО генерал Д.Павлов на допросе сообщал, что резерв горючего для танков всего фронта составлял всего 300 тонн, а остальное горючее Западного особого военного округа по плану Генерального штаба находилось на складах в Майкопе. (См. Протокол допроса арестованного Павлова Д.Г.) — Прим. ред. .

Частично наступательную конфигурацию советских сил можно объяснить сложностями чисто практического порядка, проистекавшими из развертывания войск, прибывавших из внутренних регионов СССР. В этом смысле немцам приходилось легче: в их распоряжении имелась куда более разветвленная сеть железных и автомобильных дорог на территории бывшей Польши. Советская военная доктрина 30-х годов предусматривала боевое применение многомиллионных армий. Для наступления вовсе не требовалось дожидаться завершения мобилизации. Поэтому на границе предполагалось сосредоточить силы, способные вторгнуться на территорию неприятеля уже в первый день войны. Такое стремительное вторжение должно было воспрепятствовать завершению неприятелем всеобщей мобилизации. Маршал Советского Союза М.Н. Тухачевский, автор и инициатор упомянутой доктрины, погибший в годы сталинских чисток, выступал за создание «армий вторжения», сосредоточенных в непосредственной близости от государственных границ. Задача этих сил — пересечь госграницу сразу же по объявлении мобилизации. И механизированные части должны быть развернуты вдоль границы на участке шириной 50–60 км. Именно перечисленные факторы и стали определяющими при формировании и развертывании войск Первого стратегического эшелона, осуществлявшихся вблизи границ в июне 1941 года.

Сталин, обладавший опытом ведения боевых действий, исходя из наступления германских войск на юге России и на Украине в 1918 году, полагал, что будущий удар немцев можно ожидать на том же стратегическом направлении. Ряд признаков указывал именно на такой сценарий, что, собственно, и объясняет массовую переброску сил из внутренних регионов России в приграничные весной и в начале лета 1941 года. Русские не верили, что германские войска располагали на тот момент необходимой мощью для нанесения массированного удара на всем протяжении германо-советской границы. Считалось, что в первую очередь немцы устремятся на юг России, к богатым минеральными ресурсами и развитым в аграрном отношении районам, что потребует от них проведения широкомасштабных операций весьма крупными силами. Красной Армии потребуется блокировать этот удар, контратаковав врага по всему фронту. В этом отношении самым удобным местом становились Белостокский выступ на территории Западного особого военного округа в Белоруссии и, вероятно, Литва. И размещение значительных сил в указанных регионах послужило бы русским средством оказания давления на Германию при проведении так называемой «реалистичной политики».