Николай Харин - Д'Артаньян в Бастилии (Снова три мушкетера - 2)

Арамис же убедительно играл роль слуги Портоса.

Трое друзей поспешили повидать господина де Тревиля, который имел основания ждать их приезда, а Гримо с мушкетом был оставлен у входа во двор особняка, в окнах которого один за другим зажигались огни, а к фасаду подъезжали нарядные кареты. У капитана королевских мушкетеров собиралось блестящее общество.

Однако сейчас это было некстати. Друзей могли узнать, а это никак не входило в их планы. Атос велел доложить о себе, не желая называть имен своих друзей, но Арамис остановил его:

- Постойте, Атос. Дом полон гостей, ваше имя неизбежно привлечет внимание.

- Но надо же как-то известить господина де Тревиля, что мы тут.

- Нет никакой надобности оповещать всех о нашем присутствии. О нем следует знать лишь господину де Тревилю.

- Хорошо. Что же вы предлагаете?

- Напишем господину де Тревилю записку и передадим ее через лакея.

- Мне это не слишком по душе. Лакей может прочитать записку.

- Правда. Но он ровным счетом ничего в ней не поймет.

- Если так, то я не имею ничего против. Пишите, Арамис.

- Собственно...

- Что такое?!

- Я тут набросал пару строк.

- Вы просто образец предусмотрительности, милый друг. Без вас мы с Портосом положительно никуда не годимся. Вот что значит пожить в Лотарингии, не правда ли, Портос? - с улыбкой закончил Атос.

- Выходит, в Лотарингии учат предусмотрительности, я об этом и не подозревал! - ответил Портос.

Арамис вздрогнул, хотя гигант явно был уверен в том, что он говорит вполголоса.

- Во всяком случае, этому учат в тамошних монастырях, - пояснил Атос, по-прежнему улыбаясь и делая Портос у знак, чтобы он говорил тише.

Тем временем Арамис подозвал слугу и вручил ему сложенный вчетверо листок бумаги, попросив не мешкая передать записку хозяину дома.

- От кого, сударь?

- От духовной особы из Нанси.

- Вы не хотите назвать свое имя?

- Оно известно господину де Тревилю.

- Да, но...

- Ступай, любезный! - властным тоном приказал Арамис, видя, что лакей колеблется. - Твой господин ждет меня.

Атос, не пропустивший ни одного слова из этого короткого диалога, отметил, что Арамис в эти минуты вовсе не походил на смиренного монаха, каким он казался при иных обстоятельствах. В гораздо большей степени его друг соответствовал представлению о преуспевающем воспитаннике коллегии иезуитов.

Так подумал Атос. Портос же, мало интересовавшийся такими тонкостями, не подумал ничего.

- Вам не кажется, что теперь лакей обязательно прочитает записку. Вы его заинтриговали, - тихо сказал Атос.

- Пусть читает, - с усмешкой отвечал Арамис. - Вот что там написано слово в слово: "Гот, кого вы уведомили о неприятностях, прибыл в Париж вслед за молодым человеком, изучающим математику".

- Действительно немного, - согласился Атос. - Преклоняюсь перед вами, друг мой. Даже если лакей подкуплен кардиналом, ему будет мало проку от такой записки.

- Этот бездельник возвращается, - вмешался Портос, приближаясь к друзьям. - По всему видно, что он получил хорошую взбучку от своего господина, малый спешит к нам со всех ног.

Портос не ошибся. Лакей вернулся бегом и рассыпался в извинениях, сообщив, что г-н де Тревиль ждет духовное лицо из Нанси, а также его спутников в своем кабинете.

Это был кабинет, стены которого стали немыми свидетелями знаменитой сцены, разыгравшейся здесь в памятный день первой встречи д'Артаньяна с неразлучной троицей. Де Тревиль яростно упрекал мушкетеров в том, что они уступили гвардейцам кардинала, громогласно собирался в отставку, но при виде смертельно побледневшего Атоса кинулся за своим врачом и потом не отходил от него ни на шаг, покуда раненый не пришел в себя.

В тот день д'Артаньян готов был провалиться сквозь землю, лишь бы не выслушивать чудовищных обвинений и упреков, которые капитан бросал своим подчиненным. Гасконец искал портьеру, за которой он мог бы спрятаться.

Сегодня все трое были целы и невредимы, но д'Артаньян был упрятан не за портьерой. Его надежно скрывали стены каменного мешка, именуемого Бастилией.

Господин де Тревиль тепло приветствовал своих бывших мушкетеров, но так как обстановка не располагала к долгим разговорам, они обменялись лишь короткими деловыми фразами и условились о встрече на следующий день. Из сведений, сообщенных им хозяином дома, трое друзей поняли, что дело плохо, так как недавно был арестован и отправлен в Бастилию камердинер королевы Ла Порт. Таким образом, Ришелье оставил Анну Австрийскую в одиночестве, удалив от нее последнего преданного ей человека.

Капитан мушкетеров заверил друзей, что в полку всегда найдется для них необходимая экипировка и им не придется тратить время на ее поиски и средства на ее приобретение.

Со своей стороны Арамис попросил г-на де Тревиля хранить их присутствие в секрете, а связь с ним поддерживать через преподобного Мерсенна или де Роберваля.

- Итак? - произнес Портос, когда уже в полной темноте они вышли из дома господина де Тревиля.

- Итак? - эхом отозвался Атос. - Что мы будем делать теперь?

- Первое, что нам следует сделать, - найти ночлег и хорошенько выспаться, - сказал рассудительный Арамис.

- Что до меня, - заметил Атос, - то я, пожалуй, отправлюсь на улицу Феру и, если моя прежняя хозяйка не сдала комнату кому-нибудь другому, переночую там. Я привык к своей старой квартире. Портос, вы не хотите составить мне компанию?

- Охотно! Но что же, черт побери, мы станем делать, если ваша прежняя квартира занята?

- Переночуем в "Сосновой шишке".

- В самом деле! - вскричал Портос, в памяти которого название харчевни оживило приятные воспоминания о холостяцкой жизни в Париже. - Там прекрасно готовят молочного поросенка! И каплуны хозяину всегда удавались.

- А куда отправитесь вы, Арамис?

- В монастырь миноритов. Преподобный Мерсенн не откажется разделить со мной свою келью. Если только...

- Что же вы остановились?

- Если только к нему не пожаловал в гости кто-либо из ученых мужей из Европы. Ведь отец Мерсенн становится чем-то вроде научного секретаря Европейской Академии Наук.

- А что - есть такая Академия? - спросил Атос.

- Нет, но непременно будет когда-нибудь. И не удивлюсь, если почетным ее президентом выберут преподобного Мерсенна. Он состоит в переписке с самыми знаменитыми умами современности.

- Ну что же, Арамис. Если окажется, что келья монаха занята кем-либо из светил европейской науки, например, господину Декарту вздумалось инкогнито приехать из Голландии, и преподобный Мерсенн пустил его переночевать, то вы знаете, где нас искать.

- Договорились, - ответил Арамис, пожимая ему руку.

Затем он тепло попрощался с обоими друзьями и исчез в темноте.