Николай Харин - Д'Артаньян в Бастилии (Снова три мушкетера - 2)

Глава сорок вторая

Конспирация

Арамис исчез, не появился он и на следующий день.

Это не на шутку встревожило двоих друзей, разместившихся в старой квартире Атоса на улице Феру.

Они понимали, что Арамис находится в отчаянном положении и ему впору думать не о том, как спасти д'Артаньяна из тюрьмы, а о том, как скрыться от вездесущей агентуры отца Жозефа и от всевидящего ока грозного министра.

- Проклятие! - воскликнул Портос, разглядывая из окна второго этажа улицу, по которой взад и вперед сновал обычный для этого времени дня парижский люд. - И зачем это Арамису вздумалось ввязываться в это дело!

- Арамис постоянно "ввязывается", как вы говорите, не в одно, а в целую дюжину "дел". Какое из них вы имеете в виду? - меланхолично спросил Атос.

- Да этот заговор принца, будь он трижды неладен!

Из-за него нашему другу теперь грозит эшафот.

- Что же не идет этот бездельник Гримо! Может быть, он не сумел отыскать монастырь? - проговорил Атос. Из этого следовало, что Атос также томится в ожидании новостей.

- Да нет. Арамис подробно все объяснил. Теперь и я найду этот монастырь с закрытыми глазами, - пробурчал Портос. Затем он шумно вздохнул и посмотрел в окно.

- Мне пришла в голову отличная мысль, - заметил Атос.

- Так говорите скорее!

- У нас ведь есть еще Планше. Он тоже может поработать связным, раз уж мы решили не рисковать попусту.

- Верно. Мысль действительно превосходная!

- Последнее время мне нечасто приходят в голову мысли, - тем же тоном проговорил Атос. - Тем более "превосходные".

Тут Портос чертыхнулся.

- В чем дело, Портос?

- В вашей идее есть один изъян, друг мой. Я только сейчас обнаружил.

- Очень может статься. Я же говорил вам, что мне вообще редко последнее время приходит что-нибудь путное.

Что же вы обнаружили?

- Что, для того, чтобы вызвать Планше, придется самим выйти на улицу.

- Ничуть не бывало.

- Но как это сделать?

- Послать за Планше слугу нашей хозяйки.

- Но разве мы можем доверять какому-то неизвестному малому.

- Я и не думаю доверять ему что-то серьезное. Но нам ничто не мешает пригласить хозяйку и попросить ее отправить слугу в казармы Пьемонтского полка к сержанту по имени Планше. Он пойдет туда, разыщет Планше и сообщит, что его ждут на улице Феру. Думаю, нашему сержанту не потребуется много времени, чтобы догадаться, кто его приглашает, даже если слуга забудет номер дома.

- Вы совершенно правы, Атос. Давайте так м сделаем.

Они так и сделали.

Покуда друзья дожидались Планше, вернулся Гримо из монастыря. На маленьком клочке бумаги бисерным почерком Арамиса было написано следующее:

Улицы Парижа стали совсем недоступны для меня, и я вынужден сделаться затворником. Но прежде чем я окончательно уединюсь, мне предстоит выполнить мой христианский долг, этою требует моя совесть. Я отправляюсь на вылазку, надеюсь, она будет недолгой и успешной. Если же нет. прощайте, милые мои друзья, и пусть Бог поможет вам завершить то дело, которое мы начали вместе и в котором я так мало сумел помочь вам. Моим душеприказчиком я попросил быть того, кто передаст это послание. Он же известит ту (последнее слово было густо зачеркнуто и исправлено на "того"), того единственного, кроме вас, человека на свете, который, быть может, будет оплакивать меня. Ваш А.

Прочитав записку, друзья вновь обратили свои взоры на Гримо.

- Так ты, значит, не застал Арамиса в монастыре? - спросил Атос.

- Он покинул монастырь прошлой ночью и оставил это.

В монастырь меня не пустили.

- Понятно, у миноритов строгий устав, - задумчиво проговорил Атос. Кто передал тебе записку, Гримо?

- Один священник. Отец Мерсенн. Хороший человек.

В устах молчальника Гримо такой отзыв мог служить вы дающейся рекомендацией. Годы, проведенные в услужении у Атоса, приучили Гримо излагать только главную мысль.

- Из того, что сообщил нам Гримо, следует, что мы не знаем, что сталось с Арамисом.

- Черт возьми! Верно.

- Но мы знаем, что какое-то благородное дело послужило причиной того, что он решил рискнуть собой еще раз.

- Ax! - вскричал Портос. - Держу пари, что и в этот раз тут замешана какая-нибудь дама. Он неисправимый романтик, наш Арамис.

- Думаю, вы ошибаетесь, Портос. На этот раз дело серьезнее. Вспомните, в записке говорится, что его побуждает к этому совесть. Будь речь о даме, он написал бы - "сердце" или "душа", в конце концов!

- А я говорю вам, что ошибаетесь вы, - упорствовал Портос, на которого торжественный и печальный слог послания Арамиса не произвел такого впечатления, как на Атоса, подчас склонного к черной меланхолии. "Совесть", .душа", "сердце"! Наш милый Арамис - поэт, а поэты никогда не отличают одно от другого и всегда все перепутают!

Право, Атос, вы ошибаетесь, глядя на вещи слишком мрачно.

- Я хотел бы ошибаться, - покачал головой Атос. - Но жизнь обычно подтверждает мои наихудшие предположения.

- В таком случае, давайте снова заключим пари!

- Вы говорите - "снова", Портос?

- Черт побери, конечно, снова. Новое пари!

- Новое пари?!

- Как, вы забыли?!

- Да о чем вы тут толкуете, Портос?!

- Да о том самом пари, которое мы с вами заключили в "Сосновой шишке", когда только что приехали в Париж и собирались переночевать.

Само собой разумеется, этот разговор происходил уже без Гримо, которого Атос отослал в соседнюю комнату по-солдатски коротким жестом.

- Я совсем забыл, - сказал Атос. - Но теперь припоминаю.

- А я, напротив, помню очень хорошо. Вы выиграли у меня сорок пистолей.

- Тогда причина ясна. И вы предлагаете мне новое пари?

- Ну разумеется. Я бьюсь об заклад, что "христианский долг" нашего таинственного Арамиса, о котором он пишет в своем послании, вполне можно заменить словами "племянница богослова", безо всякого ущерба для смысла!

- Будь по-вашему.

- Ставлю сорок пистолей.

- Э-э, друг мой. Так дело не пойдет. Могу предложить двадцать и дюжину бутылок бургундского.

- Так вы снова не при деньгах? Хорошо, принимаю ваши условия. И заметьте, дорогой Атос, я делаю это единственно из желания отучить вас видеть во всем мрачную сторону.

Атос не удержался от улыбки.

- Благодарю вас, друг мой Портос. Я буду утешаться этим, если проиграю.

- Отлично. Что мы будем делать дальше? - жизнерадостно спросил Портос.

- Не знаю, как вам, а мне теперь и думать противно о том, чтобы сидеть взаперти.

- Что вы предлагаете?

- Отправиться на разведку.

Портос задумался на мгновение:

- Но ведь нас, должно быть, разыскивают по всему Парижу.

- Очень возможно, но что отсюда следует? Нам ведь все равно придется когда-нибудь покинуть эти стены. Почему не сделать это сейчас?

- Это правда...

В этот момент появился несколько встревоженный Планше.