Владимир Чиков - Охота за атомной бомбой

- Но я уже знаю, что Бек тоже формально завербовал Холла и получил от него ценную информацию по Лос-Аламосу, - заартачился было молодой Яцков.

- Знать - это одно, а иметь перед собой на столе документ с конкретными фактами и деталями, характеризующими человека, - совсем другое. А если придерживаться законов вербовки, то источник такой исключительной информации, какой обладает Холл, должен быть прежде всего проверен.

- Но у нас нет времени и возможностей для его проверки, - заерзал явно недовольный таким поворотом разговора Яцков. - Через три дня Холл уезжает в Лос-Аламос.

- А если это хорошо продуманная и спланированная подстава ФБР?

- Если мы будем так считать, то потеряем обоих - и Холла, и Сакса. Надо рисковать. Без риска не может быть разведки и разведчика. У меня нет оснований не доверять им обоим, хотя во время встречи со своим визави у меня тоже возникало подозрение - не подстава ли это. Но посмотрим, что напишет нам Бек, какое будет его мнение. Он обещал подготовить справку о беседе с Холлом сегодня к вечеру и сразу же передать ее нам.

- Как только получишь ее, готовь общую информацию о них в Центр.

- А как мне называть их в телеграмме?

Заместитель резидента Май задумался, потом твердо произнес:

- Холла назови Младом1, Сакса - Старом2. Пусть в нашей агентурной сети будет теперь и Стар, и Млад. И обязательно укажи в шифровке, что мы считаем важным поддерживать связь на первых порах с основным источником информации только через Стара.

- Хорошо.

Из справки агента Бека:

"...Вначале, когда Холл попросил меня связать его с советским представителем, я не мог мысленно удержаться от вопроса: "Не провокация ли это со стороны ФБР?" Мои сомнения рассеялись только тогда, когда услышал слова о том, что его совесть и его гражданское чувство не вынесут, если Советский Союз окажется безоружным перед лицом растущей опасности новой войны, на этот раз уже атомной, и станет объектом шантажа.

Передавая секретные материалы по Лос-Аламосу, Холл категорически отказался от материального вознаграждения и подтвердил, что руководствуется только гуманными мотивами.

Должен также заметить, что Холл - человек твердый, надежный, решительный и к тому же хороший конспиратор. Будучи сам сыном советского ученого, я в процессе длительной беседы убедился, что 19-летний Теодор Холл - это физик-теоретик высокого класса, я понял значимость его работы в Лос-Аламосе, всю важность рассказанного им и что побудило его так безрассудно отважно и настойчиво искать связь с российской разведкой или с кем-либо из советских представителей..."

Москва узнала о новом потенциальном источнике информации, работавшем в самом засекреченном месте Соединенных Штатов, спустя две недели после того, как Теодор Холл уехал из Нью-Йорка в Лос-Аламос:

"Москва, Центр,

Совершенно секретно

Виктору.

Через агента Бека и напрямую в генконсульство обратились два молодых человека Млад и Стар. Из бесед с ними было установлено, что оба они давние друзья, вместе учились и жили в одной комнате Гарвардского университета, затем работали в одной и той же Металлургической лаборатории г. Чикаго, где разрабатывается новейшее секретное оружие. Как наиболее одаренный физик-теоретик Млад был взят в Лагерь-21, где он работает уже девять месяцев в одном из ключевых отделов вместе с выдающимися светилами науки, список которых он представил нам, а также передал расчеты и чертежи Горгоны2.

Млад - самый молодой физик в мире, который приглашен туда. Ему всего 19 лет. Он сын разорившегося меховщика, защитил в этом году докторскую диссертацию. В Тире он находился в двухнедельном отпуске. Из разговора с Младом Бек сделал вывод, что тот действительно хочет нам помочь вместе со своим надежным другом Старом.

Просим разрешить охоту3 на них и согласие на обеспечение связи с Лагерем-2 через Стара.

Антон4

12.XI.44 г.".

Генерал Фитин, прочитав эту телеграмму, протянул ее своему заместителю Овакимяну.

Как вы смотрите на это предложение, Гайк Бадалович?

Прочитав шифровку, Овакимян сказал:

- Мы не должны упускать возможность приобретения ценного источника из самой преисподней - Лос-Аламоса. Нам этого никогда не простят.

- Кто нам не простит?.. Лаврентий Павлович?

- Нет, последующие поколения.

- Нам бы дожить до завтрашнего дня, - сухо заметил Фитин. - А последующими поколениями мы займемся позднее.

Он взглянул исподлобья на Овакимяна и продолжил:

- А если это провокация или подстава?

- Я так не думаю, Павел Михайлович, хотя ничего нельзя исключать. Мы знаем и другие примеры, когда выдающиеся ученые сами предлагали свои услуги иностранному государству.

- Вы имеете в виду агента Чарльза? Который пришел в наше посольство в Лондоне с предложением своих услуг?

- Именно его. И я не могу представить себе, чтобы ученый такого масштаба, как Холл или Фукс, позволил запугать себя до такой степени, чтобы против своей воли пойти на провокацию. Согласитесь, это звучит неправдоподобно. Я полагаю, что они сознают всю ту ответственность, которую принимают на себя, работая над созданием атомной бомбы. Но они могут и сожалеть о своем участии в этой работе, потому что прекрасно понимают, насколько будет опасно, когда Америка и Великобритания станут располагать атомной бомбой. Возможно, ученые считают, что если помогут Советскому Союзу тоже обзавестись ею, то это хоть как-то восстановит паритет.

- Я не уверен, что ими руководят такие абстрактные соображения, как восстановление паритета, - ответил Фитин. - Фукс - антифашист, и именно этот фактор движет им. Он коммунист и человек, относящийся с симпатией к Советскому Союзу. Я не знаю, что лежит в основе действий Холла, но он, очевидно, тоже симпатизирует Советскому Союзу. Обо всем этом мы узнаем, когда завербуем его. Но я не понимаю, почему он идет на такой большой риск. Это ведь государственная измена, и если его разоблачат, то это смертная казнь...

- А может быть, он считает, что лучше умереть одному человеку, лишь бы множество других осталось жить.

- Вполне возможно, - согласился Фитин. - Но нам нужны дополнительные сведения о нем, чтобы удостовериться в том, что ему можно доверять.

- Это может сделать пока только Бек, и только после того, как начнет с ним работать. У нас нет никого другого, кто мог бы собрать информацию о Холле.

- А Фукс? Он вполне может его знать и собрать о нем сведения.

- Верно, - согласился Овакимян. - Но у нас нет времени на проработку таких вариантов проверки. Через несколько дней Холл уезжает из Нью-Йорка и мы должны создать Беку условия для проведения вербовочной беседы.

Фитин, немного помолчав, сказал:

- Я знаю, вы умеете агитировать меня, но запомните, если дело обернется плохо, я тонуть один не намерен. Будем оба за это отвечать.