Ширер Уильям - Взлет и падение третьего рейха (Том 2)

Наступило 6 декабря. В этот день Жуков начал контрнаступление под Москвой, и немецким армиям пришлось откатываться назад, увязая в снегах в сильнейший мороз. У Гитлера тем более появились основания требовать выполнения поставленного условия. В связи с этим в министерстве иностранных дел в Токио витала тревога. Военно-морская оперативная группа уже находилась в пределах досягаемости Перл-Харбора самолетами авианосной авиации, и только благодаря чуду ее еще не засекли ни американские корабли, ни самолеты. Но это могло случиться в любой момент. По радио из Токио передавалась длинная депеша для Номуры и Курусу, находившихся в Вашингтоне, где им предписывалось направиться 7 декабря, в воскресенье, ровно в 13.00, к государственному секретарю Хэллу и вручить ноту, в которой Япония отклоняла последние американские предложения, и подчеркнуть при этом, что переговоры прерваны "де-факто". Правители Токио в отчаянии обратились в Берлин за письменными гарантиями поддержки Японии. Они все еще не доверяли немцам до такой степени, чтобы поставить их в известность о своем намерении нанести на следующий день удар по Соединенным Штатам. Однако сильнее, чем когда-либо, они были обеспокоены, как бы Гитлер не воздержался от дачи таких гарантий, пока Япония не согласится объявить войну не только Соединенным Штатам и Англии, но и Советскому Союзу. Оказавшись в столь затруднительном положении, Того направил длинную депешу своему послу в Берлине, настаивая, чтобы Осима уклонялся от решения русского вопроса и не уступал, пока не почувствует, что это неизбежно. Сколь ни заблуждались японские генералы и адмиралы относительно своих возможностей одолеть Америку и Англию, однако у них хватало здравого смысла осознать, что воевать одновременно с русскими, даже с немецкой помощью немыслимо. Указания Того, данные им послу в Берлине в ту роковую субботу, 6 декабря, находящиеся в настоящее время у американцев, помогают составить любопытное представление о японской дипломатии и ее отношениях с третьим рейхом.

"Мы бы хотели избежать... вооруженного столкновения с Россией, пока нам это не позволят стратегические обстоятельства; поэтому надо довести нашу позицию до немецкого правительства и вести с ним переговоры таким образом, чтобы оно, по крайней мере в настоящее время, не настаивало на обмене дипломатическими нотами по этому вопросу.

Объясните им самым обстоятельным образом, что поставки американских материалов в Советскую Россию... невелики, да и сами материалы невысокого качества, и что в случае, если мы начнем войну против Соединенных Штатов, мы будем перехватывать все американские суда, следующие в Советскую Россию. Пожалуйста, приложите максимум усилий, чтобы прийти к согласию по этому вопросу.

Однако, если Риббентроп будет настаивать на предоставлении нами гарантий в этом вопросе, поскольку в таком случае у нас не будет иного выхода, сделайте... заявление о том, что мы в принципе против поставок военных материалов из Соединенных Штатов через японские воды в Советскую Россию, и добейтесь их согласия по процедурному вопросу, что позволит добавить заявление о том, что до тех пор, пока стратегические соображения удерживают нас от войны с Советской Россией, мы не можем в полной мере осуществлять перехват судов.

В случае если немецкое правительство откажется согласиться (с вышеизложенным) и поставит одобрение этого вопроса в прямую зависимость от нашего участия в войне против России и от нашего обязательства не заключать сепаратный мир, у нас не останется другого выхода, кроме как отложить заключение договора".

У японцев не было оснований чересчур беспокоиться по этому поводу. По соображениям, неведомым токийским милитаристам, а впрочем, и не поддающимся логике, Гитлер не настаивал на вступлении Японии в войну с Россией одновременно с объявлением войны Америке и Англии, хотя, если бы он настоял на этом, война могла бы принять совершенно иной характер.

Во всяком случае, 6 декабря 1941 года японцы были полны решимости нанести мощный удар Соединенным Штатам на Тихом океане, хотя ни в Вашингтоне, ни в Берлине никто не знал, где и когда этот удар будет нанесен. В то утро британское адмиралтейство доверительно информировало американское правительство об обнаружении крупного японского флота вторжения, следовавшего курсом через Сиамский пролив к перешейку Кра. Это указывало на то, что японцы собираются сначала ударить по Таиланду и, возможно, по Малайе. В 9 часов вечера президент Рузвельт направил личное послание императору Японии, умоляя его присоединиться к поискам способов, которые помогли бы развеять сгущающиеся тучи, и в то же время предупреждая, что удар японских вооруженных сил по Юго-Восточной Азии привел бы к непредсказуемой ситуации. В министерстве военно-морского флота офицеры разведки подготовили очередную докладную о местонахождении главных японских боевых кораблей. В ней указывалось, что большинство из них находятся в японских портах, в том числе все авианосцы и другие боевые корабли, входившие в ударную оперативную группу. На самом же деле они на всех парах неслись к исходному району, расположенному в трехстах милях от Перл-Харбора, и готовили бомбардировщики к взлету на рассвете.

В тот же субботний вечер министерство военно-морского флота доложило президенту и государственному секретарю, что японское посольство занято уничтожением своих шифровальных кодов. Посольство сначала должно было расшифровать длинное послание Того, которое поступало в течение дня небольшими кусочками. Специалисты из ВМФ США тоже были заняты дешифровкой этих кусочков по мере их перехвата, и к 9.30 вечера офицер из штаба ВМФ уже доставил перевод первых тринадцати кусочков послания в Белый дом. Рузвельт в присутствии Гарри Гопкинса внимательно прочитал документ и сказал: "Это война". Но где и когда она начнется - об этом в донесении не говорилось. Не знал ничего конкретного даже адмирал Номура. Не знал и Адольф Гитлер. Он знал даже меньше, чем Рузвельт.

Гитлер объявляет войну

Яростное нападение японцев на находившийся в Перл-Харборе американский Тихоокеанский флот, начавшееся в 7 часов 30 минут утра в воскресенье 7 декабря 1941 года, явилось для Берлина, как и для Вашингтона, полной неожиданностью. Хотя Гитлер и дал Мацуоке устное обещание, что Германия присоединится к Японии в войне против Соединенных Штатов, а Риббентроп вторично обещал то же самое японскому послу Осиме, эти заверения не были протокольно оформлены и подписаны, а японцы ни словом не обмолвились о Перл-Харборе {Долгое время считали, что Гитлер точно знал о предстоящем нападении на Перл-Харбор, однако мне не удалось найти в захваченных секретных документах ни малейшего подтверждения подобных утверждений - Прим. авт.} во время переговоров. Кроме того, в этот момент Гитлер был по горло занят - он наводил порядок среди, своих заколебавшихся генералов и отступавших войск.