Игорь Пыхалов - Штрафбаты по обе стороны фронта

Попасть в штрафники можно было не только из фронтовой части, но из эшелона с пополнением. В датированном июнем 1944 года приказе народного комиссара обороны СССР сказано следующее:

«18 мая с.г. на станции Красноармейская, в эшелоне с маршевым пополнением, следовавшим из 6-й запасной стрелковой дивизии, в результате нераспорядительности офицерского состава красноармейцы, подобрав неразорвавшуюся мину, начали ею разбивать доски для разведения костра и от разрыва этой мины было убито 4 человека и ранено 9 человек. Преступные элементы, находившиеся в составе эшелона, воспользовавшись этим происшествием, вовлекли неустойчивых красноармейцев к нарушению воинской дисциплины, разоружению и избиению офицерского состава».

В результате Сталин приказал снять с должности командующего войсками Харьковского военного округа генерал-лейтенант Калинина. Командиру 6-й запасной стрелковой дивизии генерал-майору Коваленко за «безответственное и халатное отношение к формированию маршевого пополнения» — объявить выговор с предупреждением о неполном служебном соответствии. Взыскание на генерал-майора Коваленко было относительно мягким, с учётом того, что он недавно вступил в командование дивизии и при отправлении эшелона из-за болезни не мог принять участия в его формировании. Проверявших состав эшелона начальника штаба дивизии полполковника Тарасова и командира 166-го запасного стрелкового полка подполковника Григорьева было приказано за формальное и безответственное отношение к формированию эшелона снять с занимаемых должностей и назначить на должность с понижением. А офицерский состав эшелона, «проявивший во время происшествия бездействие» приказано было «лишить военных званий и отправить в штрафную часть» . [41] Русский архив… Т. 13 (2–3). С. 293–294.

Младший лейтенант 1082-го стрелкового полка Карамалькин попал в штрафбат за … письмо в редакцию газеты «Красная Звезда». В письме он настоятельно просил вызвать его в Москву для сообщения «серьёзных фактов, разоблачающих больших людей».

Будучи вызван в Москву, Карамалькин представил записку, в которой, как сказано в приказе № 47 30 января 1943 года заместителя народною комиссара обороны СССР генерал-полковника Е. Щаденко: «…подверг критике действия всех своих начальников, начиная с командира роты и кончая командованием армии и фронта. При этом Карамалькин голословно заявил, что многие командиры пробрались на командные должности только для того, чтобы пользоваться высоким авторитетом и спасать свою шкуру… Не будучи непосредственным участником боёв, Карамалькин, пользуясь всякого рода слухами и сплетнями, пытается возвести на свое командование ложные обвинения. Вместе с тем Карамалькин вёл разговоры со своими подчинёнными о том, что вышестоящие командиры посылали людей в атаку, не ставя им определённой задачи, что командиры пьянствуют и т. п.».

Младшего лейтенанта Карамалькина было приказано за «критиканство, попытку оклеветать своих начальников и разложение дисциплины в своём подразделении — отправить в штрафной батальон сроком на 3 месяца, с разжалованием в рядовые» . [42] Русский архив… Т. 13 (2–3). С. 45–46.

Угодить в штрафбат можно было по самым разным причинам. У капитана-лётчика разбились два молодых пилота из пополнения — в штрафбат. У интенданта недостача — туда же. Через штрафбат проходили многие освобождённые из плена офицеры. Пьяная драка или неоправданное применение оружия заканчивались тем же. Как-то в штрафбат угодил командир штрафной роты. После боя и тяжёлых потерь в роте получили продукты и водку на уже «мёртвые души». Была организована пьянка, на которой присутствовали и чины военной прокуратуры. Что не помешало им же затем отправить ротного за хищение в штрафной батальон.

Однажды попал в штрафбат инженер-майор, осуждённый за сексуальный шантаж. Домогался девушек-военнослужащих, пугая их отправкой в штрафную роту. На самом деле женщин в штрафные подразделения отбывать наказание не посылали. В итоге пришлось стать штрафником самому майору. Очень он был непопулярен среди товарищей и из-за совершённого, и из-за трусости. Его периодически надо было спасать от самосуда.

Но трусость в штрафбате была явлением редким. Подавляющее большинство «переменного состава» рассчитывало честно заработать возвращение утраченных званий и орденов. Основанием для этого было ранение или особые отличия в бою. Можно даже было получить новую награду — чаще всего медаль «За отвагу». А вот орден «Славы», которым также иногда награждали штрафников, мог быть впоследствии и источником неприятностей. Да-да, тот самый солдатский орден «Славы», три степени которого в шестидесятые годы справедливо приравняли к Золотой Звезде Героя. Этот орден предназначался для солдат, а не для офицеров (за исключением младших лейтенантов авиации). И если на груди восстановленного в прежнем звании офицера был орден «Славы», то легко было догадаться — он побывал в штрафбате.

Как видно из документов, утверждение Александра Пыльцына о том, что в штрафбат посылали отбывать наказание исключительно бывших офицеров полностью подтверждается.

Вот как он описывает свою первую боевую операцию:

«Задача состояла в следующем: в ночь на 19 февраля незаметно для противника перейти линию фронта и, избегая боевого соприкосновения с ним, смелым броском выйти ему в тыл и дойти до западной окраины Рогачёва. Л там, во взаимодействии с лыжным батальоном захватить город и удерживать его до подхода основных сил армии. На всё это нам отводилось трое суток, из расчёта чего и были выданы боеприпасы и сухой, далеко не богатый паёк (консервы, сухари и сахар). Моему разведвзводу была поставлена задача выполнять роль авангарда» . [43] Пыльцын А. В. Штрафной удар… C.31.

Показательно, что по воспоминаниям А.В.Пыльцына в состав батальона входили огнемётчики:

«Взвод огнемётчиков выпустил несколько мощных огненных струй по скоплениям немцев и по выходам из блиндажей…» . [44] Там же. С. 33–35.

Такое описание сильно расходится с традиционным представлением об «одной винтовке на троих». В батальоне были свои пулемётчики, и подразделения противотанковых ружей (ПТР), и огнемётчики, вооруженные «РОКСами» — ранцевыми огнемётами с жидкостью «КС».

«Вскоре поступила команда “действовать”, как и было предусмотрено заранее — громить тылы, чем мы активно и занялись. Панику в стане врага нам удалось посеять большую. Батальон действовал и группами, и собираясь в один, довольно мощный кулак. Мелкие наши группы уничтожали технику противника. Затем эти орудия и миномёты взрывали или приводили в негодность другим способом…» . [45] Пыльцын А. В. Штрафной удар… С. 36–39.