Сергей Истомин - Я познаю мир. История русских царей

Николай с детства был нервным, вспыльчивым и упрямым. Он не терпел чужого первенства, часто обижал своих сверстников и ломал их игрушки. Николай никогда не признавал свои промахи и ошибки, не понимал шуток, свое лидерство он всегда утверждал силой.

Все братья Николая переняли от отца любовь к военному делу. Но Николай выделялся среди них, испытывая совершенно непреодолимую тягу к военным парадам, разводам и смотрам.

С шести лет Николая начали обучать русскому, французскому языкам и закону божьему, а чуть позже арифметике, артиллерийскому делу, латинскому, греческому, немецкому и английскому языкам, инженерному делу, урокам музыки, фехтованию и верховой езде. Дальнейшее образование Николая и Михаила заключалось в изучении военных дисциплин и точных наук.

В начале 1814 года Николай попал в действующую армию, но Отечественная война 1812 года уже закончилась, и ему не пришлось проявить воинскую доблесть. В те годы никто не мог и подумать, что Николай когда-нибудь может взойти на российский престол. Из претендентов на трон его опережали Константин и дети, которые могли родиться у старших братьев.

В завершение образования Николай совершил поездку по российской провинции и посетил Англию. Летом 1816 года великий князь объехал 10 губерний, занося свои впечатления в специальные журналы. В Англии Николай сумел произвести впечатление при королевском дворе. В это время Александр I принял решение о браке Николая с прусской принцессой Фредерикой-Луизой-Шарлоттой-Вильгельминой. От прусского короля было получено согласие на брак.

С Шарлоттой Николай познакомился в Берлине. 1 июля 1817 года состоялась свадебная церемония. Шарлотта, приняв православие, получила имя Александры Федоровны. Великокняжеская чета поселилась в Аничковом дворце в Петербурге. Александра Федоровна родила Николаю шестерых детей, включая Александра – будущего императора Александра II.

Сразу же после женитьбы император Александр I назначил Николая генерал-инспектором по инженерной части лейб-гвардии саперного батальона.

После отказа от притязаний на престол другого брата – Константина Павловича, император Александр I написал особый манифест о передаче права наследования Николаю. Но сам Николай не знал о существовании этого манифеста. Поэтому когда Александр I умер, возникла парадоксальная ситуация: Николай с супругой присягнули на верность будущему императору Константину, а Константин – Николаю.

На заседании Государственного совета 27 ноября 1825 года А. Н. Голицын – доверенное лицо покойного Александра I – сообщил о существовании манифеста и письма с отречением Константина от престола. Но Николай убедил Государственный совет не вскрывать конверт и всем присягнуть Константину Павловичу. Вслед за Советом присягнул и Сенат. Уже была выпущена и монета с изображением Константина.

Однако Константин, который в это время находился в Польше, не хотел изменять своего решения. Он привел под присягу Николаю всю Польшу и отправил письма матери и брату, где еще раз совершенно официально отрекся от престола и присягнул брату Николаю как новому императору России.

Великий князь Михаил Павлович увез эти письма в Петербург 26 ноября 1825 года. А в это же время из Петербурга в Варшаву срочно везли пакет с сообщением о уже совершенной присяге Константину Павловичу. Ни один из братьев не хотел признавать себя императором.

Тайные общества дворян из высшего сословия существовали в России ко времени вступления Николая I на престол уже более 9 лет. Таких обществбыло два – Южноеи Северное. Члены этих тайных обществ хотели свергнуть самодержавие, добиться отмены крепостного права и введения в стране конституции.

10 декабря 1825 года Николаю стало известно о готовящемся заговоре членов тайного общества против будущего самодержца (власти давно знали о заговорщиках и более полугода пристально следили за ними).

12 декабря 1825 года Николаю привезли пакет из Таганрога с письмом от генерала Дибича, где он информировал Николая Павловича о зреющем заговоре на юге России. И в этот же день Николай получил предупреждение о возможном покушении на него в Петербурге, если он примет престол.

Вечером того же дня, 12 декабря, из Варшавы привезли письма с подтверждением отречения Константина от престола. Николай понял, что действовать надо без малейшего промедления. Он поручил провести в Петербурге аресты заговорщиков и срочно все приготовить к новой присяге, которая должна была состояться ранним утром 14 декабря 1825 года.

Заговорщики, которых в будущем назовут «декабристами», тем временем лихорадочно готовились к осуществлению переворота. Вечером 12 декабря план действий и обязанности каждого руководителя заговора были тщательно разработаны и утверждены.

Ранним утром 14 декабря Николай собрал полковых командиров и гвардейских генералов и прочел им манифест о своем восшествии на престол. Все генералы и полковые командиры единогласно признали его законным императором, затем присягнувшие отправились в свои части приводить к присяге младших офицеров и солдат.

К 8 часам утра Николаю доложили о совершении церемонии присяги в Сенате и Синоде. Начали поступать сведения о присягнувших полках.

Но не все шло гладко с принятием присяги на верность Николаю I. Первым отказался присягать Московский полк. Почти в полном составе и в полном вооружении этот полк двинулся к Сенатской площади. Николай I, узнав об этом, распорядился подтянуть к площади верные ему войска и окружить восставших. Московский полк построился в каре и ожидал подхода других полков. Вокруг восставших собрался народ, толпа с каждой минутой увеличивалась.

О беспорядках в городе и неповиновении войск было доложено генерал-губернатору Петербурга графу Михаилу Андреевичу Милорадовичу. Он был героем войны 1812 года, отличился в Бородинской битве и имел немало высоких наград за другие сражения. За всю войну граф ни разу не был ранен и шутил по этому поводу: «На меня еще пуля не вылита». Узнав о том, что происходит на Сенатской площади, Милорадович, которого все солдаты хорошо знали, любили и уважали, отправился уговорить мятежников мирно разойтись.

Милорадович понимал, что, возможно, идет на верную смерть, но в своем решении остался непреклонным, а на все возражения отвечал так: «Что это за генерал-губернатор, который не сумеет пролить свою кровь, когда кровь должна быть пролита». С этими словами он вскочил на лошадь и поскакал к мятежникам.