Владимир Лота - ГРУ и атомная бомба

На каждой встрече разведчик учил Кэмпа осторожности и предусмотрительности. Ахилл и сам принимал чрезвычайные меры предосторожности, что и позволило ему доставить в Нью-Йорк большое количество фотопленок, образцы урана, бериллия и тяжелой воды. Можно сказать, что он передвигался по территории США с «атомной бомбой» в кармане.

Разведчик понимал, что он находится на грани провала. Однако сознательно шел на большой риск. В мае, июне и августе Кэмп передал Ахиллу еще около 1500 страниц закрытых материалов. Темпы работы в лаборатории были очень высокими. Американские специалисты уверенно продвигались к намеченной цели — созданию атомной бомбы. Москва регулярно получала информацию о ходе работ. Об этом свидетельствует еще один документ.

«Народному Комиссару

химической промышленности СССР

Тов. Первухину

В дополнение к № 036 cc от 26 июня 1944 г. направляю Вам добытые агентурным путем совершенно секретные материалы научно-исследовательских учреждений США по вопросу использования энергии урана для военных целей и связанных с этим разработкам атомного уран-графитового котла и другой аппаратуры.

По получению этих материалов прошу сообщить оценку, а также перечень вопросов, требующих дальнейшего освещения…

Приложение:

1. Материалы — на 3869 листах;

2. Опись — на 7 листах.

Начальник ГРУ Красной Армии

Генерал-лейтенант Ильичев

8 августа 1944 года».

В сентябре Кэмп на встречу не прибыл. Разведчик не смог увидеть его и в октябре. Ахилл понял, что с его Другом, так он называл Кэмпа, что-то случилось, но что именно, он не знал и не имел возможности установить причину прекращения связи.

В ноябре Ахилл вынужден был обратиться за помощью к Эскулапу. Он попросил своего проверенного агента посетить город, в котором жил и работал Кэмп, и выяснить, что произошло с ученым.

Прошло еще несколько дней. Наконец Эскулап сообщил, что их общий знакомый тяжело болен. Какой-то еще мало известный медицине недуг приковал его к койке в госпитальной палате, и надежды на быстрое выздоровление нет.

Кэмп, как и другие ученые, еще не знал, что работа с радиоактивными веществами опасна для здоровья человека. Не знал об этом и военный разведчик Артур Адамс, перевозивший образцы урана в карманах своего пальто.

За годы пребывания на нелегальном положении вдали от любимой жены и друзей, которых он оставил в Москве, Ахилл привык к одиночеству. Но оно было условным — он всегда чувствовал надежную руку Центра, руководившего его работой.

Так было и в тот обычный ноябрьский вечер 1944 года, когда главный резидент военной разведки в Нью-Йорке вызвал Ахилла на встречу. Они встретились на конспиративной квартире. Мольер поздравил Ахилла с днем рождения и передал ему наилучшие пожелания от Директора.

Разведчик был очень обрадован, когда получил короткую записку от жены. Она сообщала из Москвы: «…25 октября мы праздновали твой день рождения, насколько могли сделать это весело в твое отсутствие. Я дала обед для нескольких старых друзей с цветами и вином… Мы пили за твое здоровье, за победу над фашистами. Все было очень приятно, но было бы во много раз лучше, если бы ты сам в этом участвовал. В следующем году все будет иначе…»

Ахилл передал жене свое письмо, в котором, в частности, сообщал: «Дорогая Дот, сегодня мне исполнилось 59 лет. Мне хотелось бы, чтобы следующий день рождения я встретил в СССР. Я надеюсь, что я приеду еще до него… Основания для такой надежды есть. Сейчас главное — война. Победу одерживают наши войска — и это самое важное…»

Теплые, добрые слова из Москвы от самого близкого и любимого им человека были для него, уставшего от напряженной работы вдали от Родины, глотком живой воды.

Артур Адамс очень любил Дороти Кин. Эти два необыкновенных человека познакомились в середине 20-х годов. Подружились. В 1930 году в Берлине был зарегистрирован их брак.

Доротея, родившаяся 1 мая 1898 года в американском городе Бостон, знала несколько иностранных языков, любила театр, книги, увлекалась живописью. С 1921 года она проживала в Москве и работала в московской конторе газеты «Нью-Йорк таймс».

Когда Артур Александрович находился в нелегальной командировке, она жила в Москве. В годы войны, когда немцы рвались к советской столице, по указанию руководства Разведуправления Д. Кин была эвакуирована в город Фрунзе. В 1943 году она возвратилась в Москву и ожидала приезда мужа. Сотрудники Разведуправления Красной Армии оказывали ей всяческую помощь. Она получала 1000 рублей в месяц (а это были большие по тем временам деньги), улучшенный продовольственный паек и в зимнее время — дрова, специально нарезанные по размеру печи в квартире Адамса.

Мольер сообщил Ахиллу о том, что Директор предоставил ему исключительное право вербовать агентов, имеющих доступ к атомным секретам, без санкции Центра. Такое право начальник ГРУ предоставлял очень редко и только тем разведчикам, которые пользовались его особым доверием.

Подробно обсудив дополнительные возможности получения документов по атомной проблеме, разведчики покинули конспиративную квартиру. Было около 12 часов ночи. В такое время в чреве железобетонного Нью-Йорка очень неуютно. Улица, на которую они вышли, была покрыта мраком и напоминала угрюмое ущелье. Разведчики расстались как чужие и незнакомые люди, растворившись, словно привидения, в густой пелене нью-йоркской ночи.

Ахилл прошел по темной улице метров двести, свернул в ближайший переулок, где был припаркован его серенький фордик. Когда он проехал первые километры, то неожиданно обнаружил, что какая-то машина неотступно следует за ним. Разведчик провел несколько специальных проверочных маневров и пришел к окончательному и твердому выводу: за ним ведется скрытое наружное наблюдение. Возникла критическая ситуация — он попал в поле зрения контрразведки.

Это был еще не провал, так как у Ахилла не было с собой никаких компрометирующих материалов или других доказательств его незаконной деятельности на территории США. Видимо, контакт Адамса с представителем Центра был замечен контрразведкой, и это было уже опасно. Необходимо было разобраться, почему контрразведка проявила интерес к его персоне, и принять срочные меры по локализации возникшей угрозы провала. Используя специальные приемы, разведчик хотел оторваться от наружного наблюдения. Он мог это сделать, но решил не делать этого. В случае неудачи (что было не исключено) он мог бы дать агентам контрразведки подтверждение того, что владеет методами, известными только сотрудникам специальных служб.

Опасность была велика, и выход из этой ситуации можно было найти, детально изучив причины ее возникновения.