Александр Широкорад - Давний спор славян. Россия. Польша. Литва [с иллюстрациями]

Шереметев немедленно отправил грамоты Барятинскому, стоявшему под Киевом, и воеводе Чаадаеву, находившемуся в Киеве, и просил их согласиться на Чудновский договор.

Князь Барятинский и не подумал капитулировать перед ляхами и написал Шереметеву: «Я повинуюсь указам царского величества, а не Шереметева; много в Москве Шереметевых!» Получив этот ответ, поляки решили задержать русское войско и воевод, поскольку главное условие — очистка малороссийских городов — не было выполнено.

В качестве награды за ратные труды поляки передали В. Б. Шереметева татарам. Те отвели боярина в Крым и поместили в кандалах в ханском дворце. Через три месяца по ходатайству Сефергазы-аги кандалы с него сняли и послали в «жидовский город» (видимо, имелся в виду Чуфут-Кале).

Видя, что московские воеводы и не думают сдавать Киев, поляки тайно отправили туда пана Чаплинского поднимать жителей против Москвы. Чаплинского в Киеве схватили и посадили под стражу, но тот сбежал и скрылся в монастыре, где игумен Сафонович сбрил у него усы и бороду, переодел монахиней и велел выпустить из города, когда монахини будут выгонять коров.

По наущению поляков Юрий Хмельницкий собрал в городе Корсунь раду для утверждения его гетманства. На раду прибыл и представитель польского короля знатный пан Беневский. На сей раз раду устроили не на майдане, как положено, а в большом доме. Там Беневский объявил, что ни одно из царских распоряжений не имеет больше силы, и при всеобщем восторге от имени короля вручил булаву Хмельницкому.

К вечеру Беневскому испортили настроение известием, что «чернь» бунтует: почему рада прошла в избе, а не на майдане, как всегда было, и нет ли в том какого злого умысла против Войска. Беневский велел Хмельницкому наутро созвать «черную» раду, чтобы тот при всех снова принял булаву. Гетман не хотел созывать «чернь» и отвечал: «Если пан воевода хочет черной рады, да еще во время ярмарки, то пусть знает, что погубит и себя, и меня, и полковников, и учинит смуту большую».

Поэтому Беневскому пришлось самому собрать еще одну раду на площади у церкви Святого Спаса. Собралось около 20 тысяч казаков. На раде Беневского поддержал языкастый казак Павло Тетеря. Он в свое время ездил в Москву, где, приветствуя царя Алексея, ставил его выше святого князя Владимира. Теперь же он вещал о страшных замыслах царя против казаков. Якобы он все это проведал, будучи в Москве. Оратор произвел сильное впечатление на слушателей. «Не дай нам, боже, мыслить о цари, ни о бунтах!» — говорили казаки. Через несколько минут Тетеря был избран войсковым писарем и ему передали войсковую печать. «Пан писарь! — кричали казаки. — Будь милостив, учи гетмана уму-разуму, ведь он молоденький еще! Поручаем его тебе, поручаем тебе жен, детей, имение наше!»

В то время как в Корсуне происходили эти события, в то время как казаки в здешней соборной церкви присягали королю, на другой стороне Днепра, в Переяславе, также в соборной церкви толпился народ. Там дядя Юрия Хмельницкого полковник Яким Самко вместе с казаками, горожанами и духовенством клялся умереть за царя, за церкви Божьи, за веру православную, а городов малороссийских врагам не сдавать, против неприятелей стоять и отпор давать.

Запорожье также было за царя. Вскоре после чудновского поражения в Москву прискакал запорожский кошевой атаман Иван Брюховецкий и объявил: «Мир с поляками Хмельницкий заключил по наговору тех, которым от короля дана честь: Носача, Лесницкого, Гуляницкого. У гетмана наперед была ли о том мысль или нет — не знаю, только гетман шел в сход к Шереметеву не на то место».

1661 г. начался наступлением поляков на Украину. 2 января поляки с казаками Хмельницкого штурмовали Козелец, но были отбиты и понесли большой урон. 6 января поляки и татары появились под Нежином, ворвались в посад, но город взять не сумели. 10 января поляки опять приступили к Козельцу и опять были отбиты. Верные царю казаки начали наступательные действия и бились с поляками под Остром. 30 января, 2, 4 и 6 февраля поляки и татары снова приходили под Нежин, бились с его жителями, но город так и не взяли.

В начале февраля в Белоруссии под Друей князь Иван Андреевич Хованский разбил польский отряд полковника Лисовского. Замечу, пан Лисовский несколько раз переходил с польской службы на царскую.

Но вернемся в Украину. В Москве боялись, что казаки, воспользовавшись чудновской победой, немедленно перейдут со всеми силами на левый берег Днепра, займут всю Малороссию и двинутся с юго-запада на Москву. А между тем лазутчики доносили, что поляки очистили Левобережную Украину и двинулись на запад, в Польшу. Уж не шведы ли нарушили Оливский мир с поляками, заключенный 3 мая 1660 г.? Или турецкий султан с огромным войском идет на Подолию? Увы, все оказалось гораздо проще — польское воинство потребовало жалованье, а не получив его, вышло из повиновения командиров и двинулось обратно в Польшу, чтобы пограбить тамошних хлопов. А почему бы им не пограбить Малороссию? Она уже и так была основательно разграблена за пятнадцать лет войны, да и казаки не очень-то давали грабить. А вот в Польше казаков не было, и грабить забитых польских хлопов было куда проще.

Однако верные царю малороссийские казаки не воспользовались уходом поляков, а затеяли тяжбу, кому быть гетманом. В апреле 1661 г. у Нежина собралась рада, но выбрать гетмана не смогли. Часть казаков была за Якима Самко, часть — за нежинского полковника Василия Золотаренко. В итоге положили «отдать гетманское избрание на волю царскую, кого государь пожалует в гетманы».

В Москве бояре плохо разбирались в ситуации в Малороссии и не знали, кому отдать гетманскую булаву. Ситуацию сильно усложнил и Юрий Хмельницкий, приславший царю покаянное письмо, где утверждал, что его принудили к союзу с ляхами полковники-изменники, а он, Юрий, по-прежнему желает «быть в подданстве Вашего царского величества».

Однако с подходом в начале июня 1661 г. польского войска и татар любовь к царю у Юрия Богдановича как-то пропала. 12 июля шеститысячное войско, состоявшее из казаков, поляков и татар, внезапно напало на казаков Якима Самко, стоявших табором в трех верстах от Переяслава. Битва длилась с полудня до ночи. А на следующий день к Самко подошел отряд московских ратных людей, что позволило казакам в полном порядке отойти к Переяславу. Хмельницкий осадил Переяслав, но Самко внезапно пошел на вылазку и поразил неприятеля. Хмельницкий отступил к Каневу.

Кременчугские казаки изменили царю и 23 июня впустили в город две тысячи казаков Хмельницкого, но пятьсот человек московского гарнизона вместе с мещанами засели в малом городе и отбили осаждавших. Узнав об этом, князь Ромодановский немедленно выслал в Кременчуг десятитысячное московское войско. 1 июля войско уже было под стенами города и атаковало осаждавших. Осажденные со своей стороны пошли на вылазку, в результате казаки Хмельницкого потерпели полное поражение и Кременчуг был спасен.