Александр Широкорад - Давний спор славян. Россия. Польша. Литва [с иллюстрациями]

Послы уже распростились и сели в сани, но тут их вернули и позволили им написать грамоту от королевского имени без царского титула.

Для взятия присяги с короля о соблюдении перемирия в Литву отправился боярин-окольничий Михаил Яковлевич Морозов. В его миссию также входило добиться от короля признания царского титула Ивана, полученного им от предков, а именно от великого князя Киевского Владимира Мономаха. Король велел ответить Морозову, что прежде ни Иван, ни отец его, ни дед этого титула не употребляли, а что касается Владимира Мономаха, то, во-первых, это дела давние, а во-вторых, киевский престол сейчас находится в руках короля, и тогда уж король, а не великий князь Московский имеет право называться царем Киевским. Но так как титул этот ни славы, ни выгоды королю не обещает, то он его и не употребляет, тем более что все христианские государи называют царем только римско-германского императора. Если же король и великий князь Московский называют царями крымского хана и других татарских и поганских господарей, то это ведется из старины, давно их на славянских языках стали так называть, а сами себя они так не величают.

Спор о царском титуле привел к тому, что король не называл Ивана царем в своих грамотах, за что Иван в ответных грамотах не называл Сигизмунда II Августа королем. Гонцы не брали таких грамот и уезжали с пустыми руками.

При Иване IV, видимо, впервые возник и «еврейский вопрос». СМ. Соловьев писал: «В 1550 г. приезжал в Москву посол Станислав Едровский, через которого король велел сказать Иоанну: „Докучают нам подданные наши, жиды, купцы государя нашего, что прежде изначала при предках твоих вольно было всем купцам нашим, христианам и жидам, в Москву и по всей земле твоей с товарами ходить и торговать. А теперь ты жидам не позволяешь с товарами в государство свое въезжать“. Иоанн отвечал: „Мы к тебе не раз писали о лихих делах от жидов, как они наших людей от христианства отводили, отравные зелья к нам привозили и пакости многие нашим людям делали. Так тебе бы, брату нашему, не годилось и писать об них много, слыша их такие злые дела“. Еще при жизни Сигизмунда Старого жиды брестские были выгнаны из Москвы и товары их сожжены за то, что они привозили продавать мумею ». Вопрос сей на время снялся.

12 сентября 1552 г. в Москве было подписано перемирие на два года, со вступлением в силу с 25 марта 1554 г., а 7 февраля 1556 г. подписали очередное соглашение, по которому перемирие продлевалось с 25 марта 1556 г. еще сроком на семь лет. При этом вопрос о титуле Ивана IV так и не был решен. Русским дипломатам не помогли и ссылки на прародителя Ивана, римского императора Августа, и то, что «Казанского и Астраханского государств титулы царские бог на нас положил».

Прежде чем перейти к Ливонской войне, следует сказать несколько слов о событиях, происшедших в Литве и Польше в правление Сигизмунда II и имевших важное значение для дальнейших отношений этих стран с Москвой.

В январе 1569 г. польский король Сигизмунд II Август созвал в городе Люблине польско-литовский сейм для принятия новой унии. В ходе дебатов противники слияния с Польшей, литовский протестант князь Кшиштоф Радзивилл [58] Князь Радзивилл Кшиштоф (1547–1603), каштелян Трокский, виленский воевода, великий гетман Литовский, позже получил за свои военные таланты прозвище Ріогші (Перун, т. е. Гром). и православный русский князь Константин Острожский, со своими сторонниками покинули сейм. Однако поляки, поддерживаемые мелкой литовской шляхтой, пригрозили ушедшим конфискацией их земель. В конце концов «диссиденты» вернулись. 1 июля 1569 г. была подписана Люблинская уния. Согласно акту Люблинской унии, Польское королевство и Великое княжество Литовское объединялись в единое государство — Речь Посполитую (республику) с выборным королем во главе, единым сеймом и сенатом. Отныне заключение договоров с иноземными государствами и дипломатические отношения с ними осуществлялись от имени Речи Посполитой, на всей ее территории вводилась единая денежная система, ликвидировались таможенные границы между Польшей и Литвой. Польская шляхта получила право владеть имениями в Великом княжестве Литовском, а литовская — в Польском королевстве. Вместе с тем Литва сохраняла определенную автономию: свое право и суд, администрацию, войско, казну, официальный русский язык.

Согласно Люблинской унии, вся Малороссия отошла к Польше. Фактически Люблинскую унию можно считать началом поглощения Малой и Белой Руси.

Огромную роль в истории Польши, Литвы и русских земель, входивших в их состав, сыграла Реформация. В начале XVI в. северные и западные соседи Польши — Пруссия, Ливония и Швеция — приняли протестантизм.

Польский король Сигизмунд I (г. пр. 1507–1548) вяло боролся с протестантами, но следующий король, Сигизмунд II Август (г. пр. 1548–1572), мало уделял внимания государственным делам, предпочитая им многочисленных любовниц и колдуний. Сигизмунд II почти безразлично относился к вопросам веры. Тем временем протестантизм [59] Под термином «протестантизм» я подразумеваю не только лютеран, кальвинистов и ариан, но и иные религиозные направления. широко распространился среди польской и особенно литовской шляхты. Так, виленский воевода [60] Воевода — осуществлял центральную правительственную власть в воеводстве. Воевод было девять, десятый назывался старостой Жмудским. и канцлер литовский Миколай Черный Радзивилл [61] Князь Миколай Черный Радзивилл (1515–1565) в 1553 г. принял кальвинизм. стал ревностным протестантом и делал все возможное для распространения нового учения в Литве. Он ввел его в свои обширные вотчины и поместья, вызвал из Польши самых знаменитых протестантских проповедников и принимал под покровительство всех отступивших от католицизма. Радзивилл простых людей привлекал угощениями и подарками, а шляхту — почти королевскими милостями, и таким образом почти все высшее сословие приняло протестантизм. С неменьшим успехом новая вера распространялась и в городах, и только сельское население в большинстве своем оставалось в прежней вере, особенно в русских православных областях.

В конце концов Радзивилл решил перетянуть на свою сторону самого короля. Он уговорил Сигизмунда поехать на богослужение в Вильно в протестантскую церковь, построенную напротив католической церкви Святого Иоанна. Однако, как уже неоднократно бывало, случайность изменила историю Польши. Узнав, что Сигизмунд поедет в протестантскую церковь, доминиканец Киприан, епископ литопенский, вышел ему навстречу, схватил за узду лошадь и сказал: «Предки вашего величества ездили на молитву не этою дорогою, а тою». Сигизмунд растерялся и был вынужден последовать за Киприаном в католическую церковь.