И Фроянов - Погружение в бездну (Россия на исходе XX века)

------------------------------

1 Такую надежду, вероятно, подавали достаточно спокойные и отчасти конструктивные переговоры ГКЧП с руководителями союзных республик, а также краев и областей: ''19, а затем 20 августа члены ГКЧП переговорили по телефону с руководителями всех союзных республик, многих краев и областей. Кравчук (Украина), Назарбаев (Казахстан), Акаев (Киргизия), Дементей (Белоруссия) и другие отмечали сложность ситуации, осуждения по поводу введения чрезвычайного положения не высказывали, а Кравчук даже сказал, что не исключает возможности введения чрезвычайного положения в западных областях Украины, где обстановку считал наиболее настораживающей. Спокойный разговор состоялся с Назарбаевым. Положение в стране он также оценивал как критическое, не испытывал никакого восторга от предстоящего подписания нового Союзного договора Условились поддерживать контакт и обмениваться информацией'' (Крючков В . А. Личное дело. 4.2 С. 192-193).

2 Ельцин Б.Н. Записки президента. С.96.

437

ные вопросы. Я посоветовался с Янаевым и дал согласие на вылет к Горбачеву в Форос и на выступление на сессии Верховного Совета России. Мы условились утром 21 августа решить технические вопросы и реализовать договоренность''.1

Об одном из этих телефонных разговоров вспоминает и Б.Н.Ельцин: ''Разговор наш дословно не помню, но сценарий его был интересный. Крючков оправдывался'' (курсив наш. -И.Ф.)2 Если Крючков на самом деле оправдывался, то он тем самым укреплял Ельцина в мысли о слабости, неуверенности и нерешительности ГКЧП, об эфемерности планов гэкачепистов. ''Тихий старичок со стальным взглядом'', как Ельцин характеризует Крючкова, должен был понимать, в каком ключе надо вести разговор с Ельциным. Он избрал тон оправдательный. Время покажет, случайность ли это... Показателен и телефонный разговор Ельцина с Янаевым. ''Я вспоминаю, - повествует российский президент, - довольно мрачный эпизод августовского путча. Как я звонил Янаеву. Я сказал ему, что их заявление о здоровье Горбачева - ложь. Потребовал медицинского заключения или заявления президента. "Будет заключение", - ответил он''.3 Стиль разговора (если он верно передан) совершенно не соответствует тому, когда на одном конце провода находится путчист, а на другом - его политическая жертва. Во всяком случае, с настоящими путчистами, представляющими серьезную опасность, в такой вызывающей манере не говорят.

У Крючкова имели место и другие, вполне мирные, телефонные контакты с представителями российского руководства. Так, глубокой ночью 21 августа, после гибели на Калининском проспекте трех парней, он говорил по телефону с Г.Э.Бурбулисом. Крючков рассказывает: ''По этому поводу примерно в два часа ночи 21 августа у меня состоялся разговор с Бурбулисом. Я обратил его внимание на провокацион

--------------

1 Крюч ков В.А. Личное дело. 4.2. С. 197-198.

2 Е л ь ц и н Б.Н. Записки президента. С.98.

3 Там же. С. 131.

438

ные действия лиц из числа так называемых защитников -'Белого дома". Сказал, что никакого нападения со стороны военнослужащих не было, напротив, в отношении последних была совершена грубая провокация. Бурбулыс обещал разобраться и принять меры'' (курсив наш. - И.Ф.}. По форме перед нами разговор, если не партнеров, то, во всяком случае, не ожесточенных врагов. Быть может, Крючков тут сочиняет? Однако есть возможность проверить правдивость его слов. При разговоре Бурбулиса с Крючковым присутствовал Гайдар. Он свидетельствует: ''Постепенно, уже за полночь, обстановка начинает накаляться. Танки, кажется, действительно двинулись. Бурбулис набирает по правительственной связи номер председателя КГБ Крючкова. Что-то очень странное: вроде вот-вот убивать будут, и в то же время созвонились, побеседовали...'' (курсив наш. -Я.Ф.).1

20 августа целая группа российских руководителей (Руцкой, Хасбулатов, Силаев) встречалась в Кремле с А.И.Лукьяновым. В ходе встречи с российской стороны были выдвинуты требования, сводившиеся ''к прекращению деятельности ГКЧП, возвращению в Москву Горбачева, но особых угроз при этом не высказывалось. У Лукьянова создалось впечатление, что эти требования не носили ультимативного характера''.2 Отсутствие ультимативности в требованиях посетителей Кремля говорило об их желании не обострять ситуацию и тем самым удержать гэкачепистов от попыток силовых действий, а также не торопить события, т.е. продлить неопределенность ситуации, выгодной Белому дому.

В целом у Крючкова сложилось впечатление, будто ''представители российского руководства старались установить за

------------------------

1 Гайдар Е.Т. Дни поражений и побед. С.78. Еще более спокойно и мирно отнеслись гэкачеписты к аппарату президента Горбачева, который в момент объявления чрезвычайного положения продолжал без помех работать в здании ЦК. (Брутенц К.Н. Тридцать лет на Старой площади. М., 1998. С.497).

2 К р ю ч к о в В.А. Личное дело. 4.2. С. 189-190.

439

крытые контакты с лицами, действовавшими в рамках ГКЧП, стремились сгладить ситуацию, снять острые вопросы и создать видимость рабочего обсуждения возникших проблем с целью поиска приемлемых вариантов решения''.1 Крючков объясняет эту линию поведения ''представителей российского руководства'' страхом перед гэкачепистами: ''Чувствовалось, что они напуганы обстановкой, опасаются влияния ГКЧП и его усиления, боятся возможных жестких мер в отношении тех, кто выступил против создания Комитета''.2 Теперь мы знаем, что российское руководство оказалось хитрее и ловчее тех, кто составил ГКЧП. Для него августовские события не были неожиданностью. Оно к ним готовилось. И когда эти события начались, Ельцин и его ближайшее окружение стали маневрировать, чтобы затянуть время, которое работало против ГКЧП. Не страх, а политический расчет побуждал представителей российского руководства налаживать ''закрытые контакты с лицами, действовавшими в рамках ГКЧП''. Люди, не посвященные в тайну происходящего и толпившиеся вокруг российского руководства, конечно, боялись.

Так, Гайдару казалось, что ''вот-вот убивать будут''. Но он зря боялся, ибо Крючков заверил Бурбулиса в том, что ''никакого штурма "Белого дома" со стороны ГКЧП не намечается, что кому-то надо подогревать слухи вокруг этого и что части, которые якобы будут принимать участие в штурме, продолжают находиться в местах постоянной дислокации и никуда не выдвигаются. Если, допустим, кому-то даже захотелось бы провести такой штурм, то это невозможно сделать по той простой причине, что специальные подразделения просто не успели бы подойти к назначенному времени к "Белому дому". Бурбулис в свою очередь ссылался на достоверную информацию, называл час штурма - два часа ночи, три часа ночи, затем