И Фроянов - Погружение в бездну (Россия на исходе XX века)

243

сенсациями, всяческими чужими модами, дешево стоящими демагогическими заигрываниями''.1

Вся мерзость, о которой говорил Ю.В.Бондарев, с новой силой стала множиться и распространяться после XIX партийной конференции. ''Гласность'', воспетая на конференции и ловко управляемая заинтересованными лицами, настолько затуманила общественное сознание, что люди, потеряв социальные и нравственные ориентиры, оказались не в состоянии трезво и объективно воспринимать происходящее. Одурманенные ею, они поверили новоявленным ''лжеучителям'' и ''лжепророкам'', которые обещали им новый рай в недалеком капиталистическом будущем. Таким образом, ''гласность'', нагнетаемая средствами массовой информации, находящимися в руках недругов России, сыграла роковую роль в ее исторической судьбе на исходе XX века. Разлагающее влияние ''гласности'' на общество не могут утаить даже прорабы ''перестройки''. Возьмем, к примеру, Горбачева - главного глашатая ''гласности''.

Вспоминая на страницах своих мемуаров о ''перестройке'', Горбачев касается, помимо прочего, и ''гласности'', выделяя для этого отдельную главу с характерным названием ''Больше света: гласность''. Как и во многих других случаях, он и здесь набожно ''припадал'' к В.И.Ленину, работая по привычке на публику. ''Больше света''. Эти ленинские слова врезались в его память еще в студенческие годы. Но с годами политический опыт убедил Горбачева в том, что данный лозунг ''не случайно канул в лету. Уж очень не подходил он номенклатуре, всем, кто причастен к власти. Наоборот, "поменьше света" - вот их принцип и тайное желание''.2 И наш ''осветитель'', как только стал генсеком, взялся за дело. ''Первым актом гласности, -рассказывает он, - можно, думаю, считать мою поездку в Ленинград в мае 1985 года. Состоялся непривычный контакт ру

----------------

1 XIX Всесоюзная конференция... Т.1. С.224-226.

2Горбачев М.С. Жизнь и реформы. Кн. 1. С.314.

244

ководителя с людьми. Выступление без всяких бумажек и предварительных консультаций с коллегами создало целую проблему для Политбюро. Впервые многое из того, что содержалось в неопубликованных материалах мартовского и апрельского Пленумов ЦК, о чем говорилось в "закрытом порядке" в партийных верхах, было "выплеснуто" на всех''.1 Потом было интервью Горбачева американскому журналу ''Тайм'' и его беседа с тремя корреспондентами французского телевидения - ''прорывы к открытости''.

И тут мы подходим к главному: ''Очередной ступенью в развитии гласности стало поощрение критических выступлений в печати, на телевидении и радио по поводу всевозможных безобразий, слабостей, прорех в нашей жизни, о которых в прошлом не полагалось говорить вслух, выносить на суд общественного мнения''. Все это было бы хорошо, но ''критика стала приобретать оскорбительный, разносный характер, нередко публиковались откровенно клеветнические материалы, основанные на искажении и подтасовке фактов''. При этом ''каждый орган информации пускал "на публику" только "своих", инакомыслящих у себя не терпел''.2

Насчет ''инакомыслящих'' Горбачев явно ''перегнул'', поскольку практически все органы СМИ (за редким исключением) были в руках демократов. Поэтому в целом средства массовой информации отличались концентрированным единомыслием, направленным на расшатывание существующего строя. Особым рвением здесь отличались ''Огонек'', ''Московские новости'', ''Аргументы и Факты'', которым, судя по всему, покровительствовал сам Горбачев. Во всяком случае, он говорит, что ему приходилось не раз брать под защиту редактора ''Московских новостей'' Е.Яковлева.3

Могущественным покровителем демократических СМИ был и А.Н.Яковлев. Он направлял их деятельность, они рабо

-------------

1 Там же. С.315-316.

2 Там же. С.317.

3 Там же. С.324.

245

тали под ним,1 Анат.А.Громыко рассказывает, как в 1987-1987 гг. Яковлев проводил в здании ЦК партии инструктажи с работниками средств массовой информации, число которых доходило до 200 человек. Он призывал журналистов широким фронтом разворачивать критику, усматривая в ней ''первый шаг к созиданию''. Причем наставлял: ''Все должно быть пущено в ход''.2 Естественно, при таких установках в демократических средствах массовой информации началась настоящая вакханалия ''гласности''.3 ''Прорабы перестройки с таким старанием раскачивали исполинские колокола гласности, что по всей стране и за ее пределами все гудело и звенело. Однако камертон этого набата был один: ,,Все, что было до перестройки - плохо, все, что делается сейчас - хорошо, другого не дано"''. Не мудрено, что пресса, по выражению Горбачева,

-------------

1 Громыко А н а т, Андрей Громыко. В лабиринтах Кремля... С. 159. См. также: Бушин В. С Честь и бесчестие нации. М., 1999. С. 160-161.

2 Там же.С.126, 127.

3 В высшем руководстве отнюдь не все понимали подлинный смысл деятельности А.Н.Яковлева. Примечательно в этой связи высказывание А.А.Громыко: ''Яковлев не видит опасности, исходящей от писак и шарлатанов. Растяпа'' (там же. С. 126) Слово ''растяпа'' к Яковлеву явно не подходит. В данном случае его следовало бы адресовать самому А.А.Громыко, не понявшему характер деятельности сановного идеолога. А.Н.Яковлев, этот умелец ''дворцовых игр'' (см.: Черняев А.С. Моя жизнь и мое время. С.297), вел хитрую и тонкую игру на разрушение. Наивно звучат и слова младшего Громыко, который полагает, что Яковлев, ''очевидно, думал о болезнях советского общества, которое, как и большинство, считал социалистическим и поддающимся перестройке. Впоследствии я не раз и не два пытался понять его мышление, но так и не находил ответа на вопрос, почему этот умный человек не смог выстроить теоретическую базу перестройки и быстро утонул в болоте политических склок, был подмят непомерной славой, вылитой Западом на Горбачева'' (Громыко Анат. Андрей Громыко. В лабиринтах Кремля . С 141). Анат.А.Громыко никак не может взять в толк, что для людей типа Яковлева перестройка означала лишь одно - разрушение существующей системы с целью буржуазной реставрации.

4 Там же. С. 104.

246

''вышла из-под контроля''. Но это не совсем так. Это - полуправда. Пресса ''вышла из-под контроля'' официальной власти, но она контролировалась и направлялась невидимым центром. Иначе не понять дружные, скоординированные ее нападки на фундаментальные основы системы, попытки переоценки ценностей. В частности, Горбачев вынужден признать, что ''так случилось с оценкой пути, пройденного страной после Октября 1917 года. Пожалуй, ни одно из направлений гласности не имело столь сильного резонанса и не произвело такого психологического шока, как восстановление достоверной, а не мифологической, идеализированной и романтизированной истории советского периода, включающей, наряду с многими образцами народного героизма и бесспорными достижениями в социальном устройстве, чудовищный разгул бюрократии, массовые репрессии, тоталитарное подавление свободной мысли. Люди жадно набросились на публикации с разоблачением творившихся преступлений, накатилась вторая после XX съезда волна развенчания Сталина, полной мерой досталось Брежневу, а затем дошло до переоценки и самого Ленина, марксистской идеологии, принципов социализма''.