Алексей Вигасин - История Древнего Востока

Считается, что родственные языки происходят от единого языка-предка (или близкородственных диалектов этого праязыка). Носители праязыка, очевидно, жили на единой территории, которую принято называть прародиной. Формирование языков – процесс, который можно проследить и с помощью письменных источников, поэтому данную гипотезу мы можем подтвердить вполне достоверными фактами. Например, такие близкородственные языки, как восточнославянские (русский, украинский, белорусский), сформировались лишь несколько столетий назад. Они выделились из праязыка, которым был язык единой древнерусской народности. Территория обитания последней в данном случае может рассматриваться в качестве прародины восточных славян.

Для всех славянских языков (включая, помимо древнерусского, сербский, чешский, польский и др.) время распада праязыка (общеславянского) отстоит от нашего времени уже не на столетия, а на пару тысячелетий. Прародина славян, очевидно, располагалась западнее земель Древней Руси. Время существования праиндоевропейской общности (в которую входят и славянские языки) уже далеко выходит за пределы «письменной истории»: речь идет о нескольких тысячелетиях до нашей эры. Памятники хеттского языка показывают, что к началу II тысячелетия до н. э. распад этой общности давно завершился.

Есть научная методика, позволяющая очертить возможный географический ареал для определения прародины. Например, во всех без исключения индоевропейских языках слово, означающее «береза», звучит сходным образом (т. е. соблюдаются закономерные фонетические соответствия): русское «береза» и древнеиндийское «бхурджа», немецкое Birke и английское birch и т. д. Из этого можно сделать вывод, что мы имеем дело не с заимствованиями и не с частными соответствиями между отдельными языками. Слово «береза», как и ряд других, принадлежит к общеиндоевропейской лексике, оно входило в состав реконструируемого общеиндоевропейского языка. А отсюда следует, что прародину индоевропейцев следует локализовать в том регионе, где произрастает это дерево. Но береза растет отнюдь не повсюду: ее нет ни в тропической Африке, ни в полупустынных районах Передней Азии. Речь должна идти о лесостепной полосе с умеренным климатом.

Используя подобные аргументы, исследователи склоняются к тому, что основной центр, откуда распространялись индоевропейские языки, находился где-то между Вислой и Дунаем или в районах к северу от Черного моря. Отсюда в разное время предки греков ушли на Балканы, предки италийцев – на Апеннины, предки балтов сдвинулись к северу, анатолийцев – к югу, а язык одной из групп (индоиранской) достиг побережья Бенгальского залива.

Индоиранские языки составляют особую ветвь внутри индоевропейской семьи, и, очевидно, после распада последней индо-иранцы еще долго составляли некое единство (проживая на своей собственной прародине, возможно, к северу от Каспийского моря, в районе Южного Урала). У древнейших индоиранцев был распространен общий религиозно-социальный термин – «арья», которым и сейчас принято называть их языки (понятия «арийские языки» и «индоиранские языки» тождественны). Понятие же «арийская раса», возникшее около 100 лет назад, не имеет права на существование в научной литературе. Слово «раса» указывает на антропологические черты, а не на язык или культуру, поэтому «арийская раса» – такое же странное словосочетание, как, скажем, «скуластый и узкоглазый язык».

От одной из групп арийских по языку племен происходит и наименование современного государства Иран («Арьянам» значит «страна ариев»). Впервые это обозначение (в форме «арьянам вайджа» – «арийский простор») встречается в Авесте – самом древнем собрании иранских религиозных текстов.

Произведения, вошедшие в состав Авесты, представляют собой: гимны, прославляющие богов-дэвов; песнопения (Гаты), приписываемые древнему пророку Заратуштре (греки называли его Зороастром); ритуальные предписания. Наиболее ранние части сборника формировались, возможно, на рубеже II–I тысячелетий до н. э., но сколько-нибудь точных хронологических данных об этом в науке нет. Дело в том, что у древних иранцев долгое время не было собственной письменности, и, даже когда она появилась, религиозные тексты передавались преимущественно в устной форме. Недаром иранский поэт Фирдоуси (X–XI вв.) в своей знаменитой поэме «Шах-наме» называет письмо изобретением Иблиса, т. е. дьявола. В этом отношении культура иранцев (как и других ариев) резко отличалась, скажем, от древнеегипетской с ее культом письма.

Авестийский канон был окончательно записан и оформлен лишь в конце эпохи древности (около III в.), а уже через несколько столетий, во время мусульманских завоеваний, подвергся опасности уничтожения вместе со всеми сторонниками пророка Заратуштры – зороастрийцами. Лишь немногие зороастрийцы (парсы, или гебры), бежавшие от преследований в Западную Индию, сохранили священный канон и его язык – один из наиболее архаичных языков иранской группы. Несмотря на сложности интерпретации Авесты, она используется как ценный исторический источник по ранней истории и мифологии иранцев.

Зороастризм называют дуалистической религией. Его адептам мир представляется ареной вечной борьбы двух начал. Одно из них воплощает Ахурамазда – великое божество света, добра и правды (греки называли его Ормузд), другое – злой дух Анхра-Манью (Ариман), олицетворяющий тьму и ложь. Человек своими поступками, словами и помыслами активно участвует в этой борьбе космических сил, помогая тому или иному началу.

Зороастрийцы почитают огонь как священную стихию, которую нельзя осквернять, поэтому их и называют огнепоклонниками. Разведение крупного рогатого скота считается у них исполнением долга и религиозной добродетелью. По их представлениям, есть некий космический Закон (Арта). Арта – Истина, на которой покоится все мироздание. Она ассоциируется с солнцем на небе и огнем на земле. В отличие от большинства народов Передней Азии с их почитанием изображений богов в храмах у зороастрийцев основным является культ огня, возжигаемого на алтаре. Хранители этого огня – наследственные жрецы передают из поколения в поколение священные тексты Авесты.

Помимо замкнутой сословной группы ученых – жрецов огня, у древних иранцев, согласно авестийским памятникам, были еще два сословия – военная знать, сражавшаяся на колесницах, и народ. В понятие «народ» включалось не все трудящееся население, а только экономически и социально самостоятельная его часть. Ремесленники рассматривались как люди, занятые обслуживающим трудом, и составляли нечто вроде четвертого, неполноправного сословия авестийского общества. Они (как и рабы) не были допущены к отправлению общинного культа.