Александр Широкорад - Наша великая мифология. Четыре гражданских войны с XI по XX век

Я внимательно изучил переписку Николая II с Александрой Федоровной. Там много говорится о текущих делах, но ничего о перспективе. У «высочайших» корреспондентов просто не было никаких идей, касающихся будущего устройства страны. Я нашел лишь два исключения.

8 января 1916 г. Александра Федоровна писала царю о планах арестов и ссылок в Сибирь: «По окончании войны тебе надо будет произвести расправу». [104]Любопытно, что в данном случае речь шла не о революционерах, а о сановниках и генералах.

Второй пассаж нашел в письме от 26 апреля 1916 г.: «Н.П. [кто такой, установить не удалось. – А.Ш. ] сказал мне в разговоре о предложении (вероятно, какого-нибудь банкира, но, по-моему, оно превосходно) сделать немного попозже внутренний заем на миллиард, на постройку железных дорог, в которых мы сильно нуждаемся. Он будет покрыт почти сразу, так как банкиры и купцы, страшно разбогатевшие теперь, сразу же дадут крупные суммы – ведь они понимают выгоду.

Таким образом, найдется работа для наших запасных , когда они вернутся с войны, и это задержит их возвращение в свои деревни, где скоро начнется недовольство – надо предупредить истории и волнения, заранее придумав им занятие, а за деньги они будут рады работать… Согласен ли ты с этим? Мы с тобой уже думали об этом, помнишь?». [105]

Итак, за победу в войне народ вместо «земли и воли» должен был получить добровольно-принудительные работы на строительстве железных дорог.

Царь уже в 1914–1917 гг. страдал сильными болями в сердце. Какое в итоге получила бы Россия правительство? Самодержавного гемофилика Алексея в компании матери, старца Григория и Анны Вырубовой?

Кто и когда начал Гражданскую войну? Советские историки утверждают, что ее начали контрреволюционеры и интервенты, а белые эмигранты и демократы, в свою очередь, винят кровожадных большевиков. Достаточно много расхождений и в датах начала войны. Одни привязывают эту дату к мятежу генерала Каледина, другие – к мятежу чехословацкого корпуса.

Я же беру солидный том энциклопедии «Гражданская война и военная интервенция в СССР», изданной в 1983 г., и во вступительной статье читаю: «Гражданская война как явление, как форма классовой борьбы имела место с октября 1917 по октябрь 1922, но время с лета 1918 до конца 1920, когда интервенция и Гражданская война слились в единое целое и военный вопрос выступал „как главный, коренной вопрос революции“ (Ленин В.И. ПСС. Т. 37. С. 14), Ленин определял как период Гражданской войны в истории Советского государства». [106]Не знаю, кому как, но мне сие утверждение кажется косноязычным и бестолковым.

Лично я датирую начало Гражданской войны отречением Николая II. Предвижу вопросы: что, автор откопал какие-то неизвестные ранее документы или выдумал новую теорию «а-ля Фоменко»? Нет, ни то, ни другое. Просто автор не связан ни партийными, ни корпоративными интересами ни с одним из политических движений и предпочитает называть исторические явления своими именами. Понятно, что март 1917 г. не устраивает ни коммунистов, ни демократов. Ведь, по их обоюдному мнению, суть Гражданской войны – это конфликт белых и красных, а тут Гражданская война начинается и без белых, и без красных – обидно и досадно. Ну что ж, теперь мы знаем, что подобное бывало и раньше. В гражданскую войну 1604–1618 гг. те же шведы и польские королевские войска вошли в Россию спустя пять лет после начала войны.

Уже 1 марта (по старому стилю) 1917 г. в Кронштадте начались дикие расправы над офицерами, а в ночь со 2 на 3 марта это повторилось на кораблях, стоявших в военно-морской базе Гельсингфорс. 4 марта в Гельсингфорсе матросы убили командующего Балтийским флотом вице-адмирала А.И. Непенина.

Обратим внимание: за что матросы убивали офицеров и адмиралов? За то, что они пытались защитить царский режим? Нет. Только из-за десятилетиями накопившейся ненависти к «золотопогонникам». Это была уже не революция, а самая настоящая война.

Другой вопрос, что расправы над офицерами распространялись по России медленно. Так, на Черном море убийства офицеров начались лишь осенью 1917 г., зато по массовости и жестокости они намного превысили деяния братвы в Кронштадте и Гельсингфорсе.

Однако небоеспособным Черноморский флот стал уже в конце лета 1917 г. Характерный пример – на эсминце «Жаркий» в начале июня команда отказалась выполнять приказы командира Г.М. Веселого. А комиссия ЦИК предложила миноносцу «Жаркий»… «прекратить кампанию», то есть встать на прикол в Севастополе и более не участвовать в боевых действиях. 7 июля команда крейсера «Память Меркурия» отказалась выполнять приказ командования, а 29 июля то же произошло на эсминце «Поспешный». Да и на кораблях, участвовавших в боевых действиях, дисциплина стала понятием относительным.

27 июля миноносец «Гневный» возвратился в Севастополь с захваченной турецкой лайбой, груженной маслинами, орехами и табаком. Команда отказалась сдать груз в распоряжение Севастопольского Совета и сама распродала его прямо на площади Нахимова. Такого отродясь не бывало в Российском флоте. Даже греческие корсары в 1788–1791 гг. отдавали половину добычи адмиралу Ушакову.

А балтийские братишки обсуждали вопрос, надо ли идти на помощь защитникам Моонзундского архипелага. При голосовании мнения кардинально разделились – на одних кораблях единогласно за, на других – единогласно против. Причем на решения команд влияли не активность большевиков или эсеров, а величина осадки их корабля. Мог он пройти Ирбенский пролив – команда голосовала против, не мог – ура, вперед, разобьем немцев!

Летом 1917 г. лишь отдельные армейские части и корабли сохранили относительную боеспособность и могли вести активные действия. Остальная же масса войск воевать не желала и практически не подчинялась командирам, как старым, так и назначенным Временным правительством.

Летом 1917 г. начались повсеместные поджоги и грабежи дворянских усадеб, а также самозахват помещичьих и монастырских земель. Непонятно, почему совковые историки аналогичные действия во времена Разина или Пугачева называли крестьянской или гражданской войной, а в 1917 г. вроде бы были гражданский мир и благодать.

Временное правительство не могло решить аграрный вопрос. Немедленно дать землю крестьянам? Министры-масоны боялись обидеть помещиков. Послать в деревню карательные отряды огнем и мечом навести порядок? Тоже нельзя, нет частей, способных выполнить этот приказ. Единственный выход – пообещать, что вот, мол, в конце года соберем Учредительное собрание, оно и решит вопрос о земле. Но сеять надо весной. А кто будет сеять, боронить и т. д., когда не известно, кому достанется урожай осенью?