Александр Широкорад - Наша великая мифология. Четыре гражданских войны с XI по XX век

Поскольку количество наличных денег в распоряжении Ижевской волости было ограничено, а сколь долго Ижевск будет находиться в изоляции, никто предположить не мог, Прикамский Комитет постановил: «Всем работающим на заводах, всем действовавшим против большевиков с оружием в руках и всем городским и заводским служащим без различия должностей и старшинства – платить всем одинаковое жалованье: 420 рублей в месяц».

Командующим восставшими ижевцами был выбран георгиевский кавалер полковник Д.И. Федичкин. Повстанцы объявили себя Ижевской народной армией.

9 августа повстанцы разоружили эшелон с 360 красноармейцами, шедший на Казань. 14 августа группировка красных численностью в 2500 человек двинулась по железной дороге к Ижевску. Однако в 6 км от Ижевска их поезд попал в засаду Народной армии и был обращен в бегство, несколько десятков красноармейцев попали в плен, 40 из них, ранее действовавших в Ижевске, были расстреляны.

В тот же день, 14 августа, отряд красных в 200 человек пехоты, 50 человек кавалерии при четырех пулеметах наступал от пристани Гольяны на Каме по Гольянскому шоссе на Ижевск. А в это время на Гольянском шоссе ижевских войск не было, но служащие Гольянской железной дороги сообщили по телеграфу о наступлении по этой дороге отряда красноармейцев на Ижевск.

Утром 17 августа рота ижевцев под командованием поручика Мельникова подошла к Воткинску со стороны Сапарульского тракта. Одновременно поднялись воткинские рабочие. Остатки красноармейцев бежали по тракту в направлении села Дебессы.

В первый же день изгнания красных из Воткинска была сформирована первая рабочая рота, а через несколько дней рабочие роты были сведены в «17 августа заводской полк».

В послеперестроечных источниках появились байки о том, что-де воткинцы и ижевцы ходили на красных в психические атаки с красными знаменами и под «Интернационал». Но это не более чем досужие вымыслы журналистов. А вот красные знамена действительно были, и когда позже остатки повстанческих сил соединились с армией Колчака, то белые генералы оказались в затруднительном положении, не зная, что делать со знаменами. В конце концов их заменили на гвардейские георгиевские знамена.

Среди рабочих-воткинцев, сражавшихся с красными, были и большевики, не отказавшиеся от своей идеологии. Они именовали себя «большевиками-мстителями», а советских большевиков – «комиссародержавцами».

Слабость повстанцев заключалась в отсутствии реальной власти. Комитет членов Учредительного собрания состоял из некомпетентных и трусливых болтунов. А ни бывшие царские офицеры, ни рабочие не сумели грамотно организовать оборону. Так, в мемуарах участников восстания говорится об отсутствии 76-мм снарядов, а их, как уже говорилось, серийно выпускали в Ижевске. По неясным причинам, имея такие мощные заводы и квалифицированную рабочую силу, не были созданы бронированные поезда и «бронепароходы». Хотя на создание одного такого изделия требовалось от 3 до 10 дней.

Тем не менее 31 августа отряд штабс-капитана Куракина захватил город Сарапул на Каме. Любопытно, что накануне в Сарапуле произошла стычка между городским советом и штабом 2-й Красной Армии из-за 24 миллионов рублей золотом купеческих денег, хранившихся в сарапульских отделениях банков. Эти деньги штаб 2-й армии забрал себе и удрал с ними в Вятские Поляны, оставив в Сарапуле лишь незначительный отряд красноармейцев. Куракин объявил мобилизацию. Однако мобилизованные там 800 рабочих (малых заводиков и полукустарных мастерских) были действительно «голозадыми» пролетариями с совсем другим менталитетом, чем старинные династии ижевских и воткинских рабочих. Сарапульцы потребовали зачислить себя на все виды довольствия, но воевать с красными не пошли.

Еще более сложной оказалась ситуация в окрестных деревнях. Тут лишь незначительная часть крестьян присоединилась к повстанцам. Большая же часть крестьян купила, а точнее, обменяла на продукты, винтовки у ижевских рабочих. Эта прослойка активно уничтожала красных в районе своих деревень, но в Народную армию не шла.

Ижевско-воткинское восстание не на шутку испугало Москву. Советские газеты и иные средства пропаганды довольно оперативно информировали население о белогвардейских мятежах, высадках интервентов и о победах над оными Красной Армии. А вот все сведения о восстании рабочих были строго засекречены.

Председатель Реввоенсовета Троцкий издал приказ: «Стереть с лица земли Воткинский и Ижевский заводы, не оставить камня на камне на их местах и беспощадно уничтожить рабочих, изменивших пролетариату и советской власти…»

Повстанцы были окружены на пространстве в 250 км в длину и 150 км в ширину. С юга и запада на повстанцев двинулась 2-я армия (командарм В.И. Шорин, свыше 17 тыс. штыков и сабель, 55 орудий, 230 пулеметов, два бронепоезда). С северо-востока шла 3-я армия. Эмигрантские источники говорят и об участии в боях Красной 5-й армии, но советские источники о ней не упоминают. С 18 сентября в бой вступила Волжская военная флотилия (17 боевых и транспортных судов).

Большевики имели превосходство в численности войск на порядок, если не больше. Вечером 7 ноября 2-я Сводная дивизия (2-й армии) при поддержке бронепоезда «Свободная Россия» после ожесточенных боев овладела Ижевском. В ночь на 13 ноября пал Воткинск. Повстанцы построили понтонный мост через Каму в районе Воткинска, и 13–14 ноября части Народной армии переправились по этому мосту на левый берег.

А что же делала Волжская флотилия с ее 130/50-мм и 102/60-мм корабельными пушками? Почему она не воспрепятствовала переправе повстанцев? Она застряла примерно в 40 км ниже по течению Камы в районе села Гольяны. Там якобы была у белых 122-мм гаубичная батарея. Почему якобы? Никаких попаданий в красные суда не зафиксировано. Правда, с берега велся интенсивный ружейный и пулеметный огонь. Он и смутил храбрых военморов, и они решили постоять у Гольян.

Замечу, что у флотилии хватало и других забот. С 22 октября суда флотилии начали высаживать многочисленные десанты с целью изъятия у местного населения хлеба, а также иного барахла, явно ему, населению, не нужного. 4 ноября начальник десантного отряда моряков Кузнецов взял да и ушел со своим отрядом неведомо куда. На всякий случай комфлота Раскольников отправил телеграмму в Казань, что если оный Кузнецов там объявится, изловить и расстрелять. Да и сам Раскольников уже собирал чемоданы, но на законном основании ехал с повышением на Балтику.

По разным данным, через мост ушло от 10 до 15 тысяч воткинцев. Кроме того, удалось переправить через Каму несколько тысяч винтовок – в подарок Колчаку.