Ю Фельштинский - Крушение мировой революции - Брестский мир

Однако на местах, где ЦК не в состоянии был контролировать деятельность левых, раскол начался. Так, харьковские эсеры уже в первые дни после февральского переворота сообщили ЦК ПСР, что их "организация партии социалистов-революционеров на общегородской конференции признала себя стоящей вне партии эсеров и наименовала себя организацией партии левых социалистов-революционеров"29. В марте-апреле 1917 года левоэсеровские организации возникли также в Астрахани, Казани, Нижнем Новгороде и Смоленске30. В Кронштадте не было "не только правого крыла, но даже центра"31. В мае раскололась одесская организация, и эсеровская центральная групп" меньшинства "выпустила воззвание, где объявляла одесские организации несуществующими"32, под влиянием приехавших в Выборг М. А. Спиридоновой и П. П. Прошья-на произошел раскол в выборгской эсеровской организации33.

В мае 1917 г. во время выборов в районные Думы Петрограда большевистско-левоэсеровский союз дал первые результаты: в Невском районе большевики вступили в блок с левыми эсерами-интернационалистами и победили. В том же месяце левые эсеры получили преобладающее влияние в Северном областном комитете ПСР, объединявшем эсеровские организации Петрограда и Кронштадта, а также

75

Петроградской, Новгородской, Псковской, Вологодской, Эстляндской и Лифляндской губерний и Финляндии34. А левоэсеровский орган "Земля и воля" пером В. Е. Трутов-ского указал, что среди членов эсеровской партии многие, "называя себя и социалистами, и революционерами", на деле не являются ни теми, ни другими3^.

На открывшейся 20 мая Северной областной партийной конференции левые эсеры выступили с резкой критикой внешней и внутренней политики Временного правительства. Прошьян и А. М. Устинов, в частности, осудили аграрную политику правительства. Первый протестовал против того, что крестьянам предлагают ждать до созыва Учредительного собрания и пока не бороться с помещиками; второй требовал немедленного захвата крестьянами помещичьей земли (что полностью соответствовало большевистским лозунгам). Тогда же М. А. Натансон осторожно высказался против вхождения в коалиционное (с кадетами) Временное правительство36. И хотя делегаты 71 голосом против 36 одобрили вступление эсеров в правительство37, в руководство Северным областным комитетом они выбрали левых эсеров, в том числе -- Камкова, Прошьяна и Устинова.

Непосредственный партийный раскол начался на Третьем съезде ПСР, открывшемся в Москве 25 мая, где левое крыло партии, насчитывавшее 42 человека, образовало свою фракцию и по всем вопросам повестки дня -- об отношении к Временному правительству, войне, аграрной политике и задачам ПСР -- подвергло критике позиции ЦК. Оглашенная левыми эсерами резолюция, осуждавшая политику ЦК, была, однако, отвергнута съездом. И тогда левоэсеровская группа во главе с Натансоном38, Спиридоновой и Камковым -- "менее известные вожди партии", как написал о них Троцкий39, -- заявила, что намерена создать свое организационное бюро и оставляет за собой свободу действий.

Примерно с этого момента левые эсеры, формально оставаясь членами эсеровской партии, стали занимать по ряду вопросов позицию, отличную от директив и установок

76

своего ЦК, и проводить собственную политическую линию. В ответ на это руководство партии эсеров запретило левым социалистам-революционерам выступать от имени ПСР с критикой решений Третьего съезда. Но реальных последствий это постановление не имело. Несколько позже левые эсеры приняли решение, "не порывая организационной связи с партией, определенно и твердо отграничиться от политики, усвоенной руководящим большинством, и сохранить за собой в дальнейшем полную свободу выступлений". Левые обвинили ЦК ПСР в отклонении от программы и "традиционной тактики" и в перемещении "центра опоры партии на слои населения, по классовому характеру своему или уровню сознательности не могущие быть действительной поддержкой политики истинного революционного социализма". В заявлении также указывалось, что левое крыло оставляет за собой право на "полную свободу выступлений в духе указанных выше положений". Заявление было подписано организационным бюро левого крыла эсеров ("информационно-деловым центром левых социалистов-революционеров интернационалистов"40), избранным фракцией левых социалистов-революционеров на Третьем съезде, а также фракциями левых эсеров в центральных исполнительных комитетах Советов рабочих, солдатских и крестьянских депутатов41.

Только после этого ЦК ПСР принял вызов левых. Он постановил предложить Прошьяну и Устинову прибыть в Петроград для объяснений по поводу проводимой ими в Финляндии раскольнической деятельности42, а когда те отказались -- отозвал их из Гельсингфорса43; снял партийные аншлаги с газеты "Воля народа", в редакции которой к тому времени доминировали левые44, и постановил перестать считать газету партийной4^. Это не устранило левой угрозы, и в июле ЦК приступил к исключению левых из партии. За неподчинение постановлению ЦК ПСР об отбытии из Гельсингфорса были исключены Прошьян и Устинов46; за принадлежность к "новой организации" (левых эсеров), стоящей вне подчинения ЦК ПСР -- Камков,

77

А. Л. Колегаев и В. А. Алгасов. Для выяснения состава этой новой организации ЦК создал специальную комиссию и угрожал теперь исключать всех вступивших туда левых47.

Однако в июле левые на партийный раскол не пошли. 14-19 июля в обмен на восстановлении в рядах партии Про-шьяна, Устинова, Камкова, Колегаева и Алгасова они согласились распустить образованное после Третьего съезда оргбюро, объявив его несуществующим48. Это позволило Камкову несколько позже утверждать, что "левые социалисты-революционеры не брали на себя инициативу общепартийного раскола"49, хотя и вели в рамках партийной дисциплины борьбу с большинством50. Но распущенное бюро левых эсеров было ликвидировано лишь формально. Именно в эти дни оно начало переговоры с большевиками о тактическом союзе. Левые предполагали созвать перед Четвертым общепартийным съездом свою собственную конференцию, выделив в то же время группу активистов делегатами на съезд для организации там раскола и увода с собою части делегатов51.

Наконец, Камков не указал еще одной причины столь лояльного отношения левых к партийной дисциплине: левые эсеры надеялись, что на предстоящем Четвертом партийном съезде они получат большинство и исключат правых и центральных эсеров из партии. "Если бы общепартийный съезд был правильно созван, он дал бы нам 75% всех голосов"52, -- считал Камков. "Мы связали себя решением дождаться до Четвертого съезда, на котором мы надеялись иметь большинство"53, -- указывал Доброхотов из московской губернской организации. "Если мы большинство, в чем мы уверены -то нам незачем откалываться -- незачем терять исторического капитала эсеровской партии"54, -- продолжал Пронин, делегат от Псковской губернии. "Что касается раскола, -- говорил Маркарьян, делегат от Изюмского уезда, -- весь уезд, приветствуя его, считает необходимым идти на съезд, предполагая, что левые там будут в большинстве и речь может идти только об уходе правых55. "У меня есть наказ, чтобы не нас кто-либо исключал из партии, а чтобы мы исключили Центральный