Ю Фельштинский - Архив Троцкого (Том 3, часть 2)

правой опасности. Ленинцы помогут в этом массе. На левом боку у центризма -- открытая рана, которая будет не заживать, а, наоборот, углубляться, трепля центризм лихорадкой и не давая ему покоя. Вопреки всем законам естествознания, "осколки" будут давать все более обширное потомство.

Одновременно центризм ослабеет и справа. Собственник и бюрократ рассматривали центристски-правый блок как одно целое, видели в нем не только "меньшее зло", но и зародыш дальнейшего развития, и в этом качестве поддерживали его. Теперь собственник и бюрократ научаются различать центристов и правых. Правыми они, конечно, недовольны за их дряблость и бесхарактерность. Но это свои, которые сдрейфили. Центристы для него теперь чужие, почти враги. Своей победой на два фронта центризм оголяется. Его социальная основа сужается в той же мере, в какой разбухает его аппаратное могущество. Равновесие центризма все более приближается к равновесию канатного плясуна: об устойчивости его не может быть и речи.

В среде правого крыла тоже пойдет серьезная перегруппировка. Не исключено, что известная часть правых элементов, принимавших "троцкизм" всерьез и на борьбе с ним воспитанных, начнет, под действием нынешнего толчка, серьезно пересматривать свой багаж и круто повернет влево, вплоть до оппозиции. Но, разумеется, по такому пути может пойти лишь очень небольшое идейное меньшинство. Основное движение правого крыла пойдет в противоположном направлении. Низы будут недовольны капитулянтством верхов. Собственник будет нажимать. Устряловцы будут нашептывать на ухо готовые формулы. Многочисленные канцелярские элементы правых, конечно, смирятся, т. е. прикинутся центристами, будут равняться по начальству и голосовать в партийный день против правого уклона. Число карьеристов и шкурников в аппарате возрастет. Но более почвенные и кряжистые элементы правого крыла станут быстро дозревать, додумывать до конца свои задачи, формулировать ясные лозунги, искать более серьезных связей с внепартийными силами термидора. Что касается группы "вождей", то тут предвиденье наиболее затруднительно. Во всяком случае, для предстоящей правым работы Ворошиловы и Углановы куда важнее Бухариных и Рыковых. Под этими именами мы имеем в виду не столько определенных лиц, сколько политические типы. В результате пе

регруппировки "разгромленное" правое крыло станет сознательнее и сильнее.

Верно, что правые хотят покоя. Но не нужно, однако, думать, что правое крыло насквозь и безусловно "пацифично". В борьбе за порядок ожесточенный мелкий буржуа способен произвести великий беспорядок. Пример: итальянский фашизм529. В борьбе против кризисов, потрясений и опасностей правое крыло может на одном из дальнейших этапов помочь новым собственникам и всем вообще недовольным тряхнуть советской властью так, чтоб вытряхнуть из нее диктатуру пролетариата. Надо помнить, что долго сдерживаемые и подавляемые собственнические инстинкты мелкого буржуа заключают в себе огромную взрывчатую силу. Никогда и нигде консервативно-собственнические инстинкты и потребности не подавлялись еще так долго и так жестоко, как при советском режиме. Термидориански-фашистских элементов в стране очень много. Они очень окрепли. Их политическое самочувствие росло в процессе разгрома оппозиции. Борьбу с нею они считают совершено правильно своей борьбою. Политика зигзагов их укрепляет, тормошит и дразнит. В противоположность центризму, у правого крыла есть большие, растущие и политически еще почти непочатые резервы.

Общий результат, следовательно, таков: усиление и оформление флангов, при ослаблении центра, несмотря на прогрессирующее сосредоточение в его руках всей власти. Это означает возрастающую дифференциацию партии, т. е. жестокую расплату за фальшивую монолитность. Что с этим связаны не только большие накладные расходы, но и прямые опасности в условиях диктатуры пролетариата, на этот счет сомнений быть не может. Но таково проклятие центризма. Последовательная марксистская политика сплачивала большевистскую партию, придавая ей революционную однородность. Центризм же явился тем идейно бесформенным стержнем, вокруг которого наматывались до поры до времени и правые и левые элементы. За последние пять лет партия безмерно разбухала, теряя в определенности то, что выигрывала в численности. Расплата за центристскую политику идет полным ходом: сперва--с левого фланга, теперь -- с правого. Центристское руководство всегда означает, в последнем счете, дробление партии. Попытка выскочить сейчас из процессов дифференциации партии и оформления фракций при помощи примиренческих

149

слезниц и закулисного сватовства была бы просто глупостью. Без генерального межевания по принципиальным линиям мы имели бы только молекулярное крошение партии, за которым последовало бы катастрофическое крушение узурпаторского аппарата и с ним вместе -- завоеваний Октября.

Несмотря на весь свой размах, обе кампании центристов против флангов -против большевиков-ленинцев и против правых термидорианцев -- имеют предварительный, подготовительный, превентивный характер. Настоящие бои еще целиком впереди. Решать будут классы. Вопрос об октябрьской власти, которою играют сейчас на канате центристские плясуны, будет решаться миллионами и десятками миллионов. Раньше или позже, по частям или оптом, с открытым применением силы или в рамках восстановленной партийной и советской конституции -- это зависит от темпа внутренних процессов и изменений международной обстановки. Ясно одно: для большевиков-ленинцев нет другого пути, кроме мобилизации живых и жизнеспособных элементов своей партии, сплочения ее пролетарского ядра, мобилизации рабочего класса в целом, в неразрывной связи с борьбой за ленинскую линию Коминтерна. Нынешняя центристская кампания против правых означает для пролетарских революционеров необходимость и обязанность удесятерить свои усилия на самостоятельной политической линии, выкованной всей историей большевизма и проверенной в величайших событиях последних лет.

[Конец октября 1928 г.]

Л. ТРОЦКИЙ. О ФИЛОСОФСКИХ ТЕНДЕНЦИЯХ БЮРОКРАТИЗМА

Мы имеем сейчас у себя благодарные условия для рассмотрения вопроса о философских тенденциях бюрократизма. Разумеется, бюрократия никогда не была самостоятельным классом. В последнем счете, она всегда служила основным классам общества, но лишь в последнем счете и притом на свой лад, т. е. не давая по возможности себя в обиду. Если разные части и прослойки класса ведут нередко ожесточенную борьбу из-за своей доли в доходе и во власти, то тем более это касается бюрократии, которая представляет собою наиболее организованную и централизованную часть гражданского об