Ю Фельштинский - Архив Троцкого (Том 1)

партии отстаивать дело ленинской партии, ленинской революции, Октября 1917г., ленинского Коминтерна -- против оппортунистов, против раскольников, против могильщиков революции.

Подписи (наличные в Москве члены ЦК и ЦКК): Авдеев, Бакаев, Евдокимов, Каменев, Лиздин, Муралов, Петерсон, Раковский и Смилга

28 октября 1927 г.

НАСТОЯЩИЙ "ПОДАРОК" К ПРАЗДНИКУ330 Материалы к дискуссии

Только для членов ВКП(б)

Москва, 6 ноября 1927 г.

Массовое двухтысячное собрание большевиков-ленинцев в помещении МВТУ, прошедшее с давно невиданным подъемом, привело в исступление весь аппарат. Собрание было лучшим ответом на подвиги свистунов. Оппозиция стала уже массовым движением лучших рабочих партийцев, добивающихся оздоровления партии. Этого нельзя никак отвергнуть. Собралось две тысячи товарищей, но могло собраться и пять и шесть тысяч, если было бы подходящее помещение. Надо было ожидать, что единственным ответом большинства ЦК будет новая волна репрессий. Так оно и вышло. С быстротой, вызывающей удивление, было на другой же день организовано сразу два судилища. Одно в ЦКК, куда вызвали тт. Троцкого и Каменева. Другое, в порядке выездной сессии МКК, орудовало тут же, "на месте преступления" -- в здании МВТУ331.

Последнее было организовано наподобие военно-полевого суда. Судили скорострельно. Всех исключали из партии. Некоторых даже заочно. К чему улики, разбирательства, документы! Ты оппозиционер? Ты не согласен воспевать мудрость сталинской политики и сталинского режима? Давай партбилет! Ты хочешь объяснить, в чем и почему не согласен? Нам некогда. У нас много дела.

Действительно у МКК332 много дела. На место одного исключенного встают десятки новых партийцев. Там, где не было никогда оппозиционеров, теперь появляются стойкие группы, готовые мужественно бороться с продовольственными безобразиями, когда все члены МКК, высунув язык, бегают по пятам оппозиционных вождей, выслеживая их встречи с партийцами и пытаясь (без успеха) срывать товарищеские беседы. Итак, партийная мясорубка работает бешеным темпом. Исключаемые товарищи держатся твердо, запугиваниям не поддаются. Их поведение на судилищах (в присутствии нескольких сотен студентов-активистов) вызывает к ним уважение. В то же время в ЦКК экстренно судят товарищей Троцкого и Каменева. Наши товарищи достойно отчитывают "судей". Начинаются "прения". Выступает Сахаров и бросает по адресу Троцкого фразу: "Молчи, шпана!" Наши товарищи поднимаются и оставляют судилище. Судьи смущены. Посылают Енукидзе товарищей пригласить вернуться. Выносят двусмысленную резолюцию, в которой мягко порицают выходку Сахарова. Наши товарищи отказываются вернуться. ЦКК остается вынести резолюцию о том, что она внесет на партсъезд предложение исключить Троцкого, Зиновьева, Каменева и еще четырех товарищей из партии. Какая новость! Как будто оппозиция еще полтора года не раскрыла "ступенчатый" план Сталина: сначала из Политбюро, потом из ЦК, затем из партии. Все это давно известно. Последний пленум поставил ведь в порядок дня съезда вопрос о пребывании оппозиции в партии. Теперь Ярославские разыгрывают роль потерявших терпение ангелов. Но почему же в юбилейном номере "Правды" нет ни одного звука о новом и настоящем "подарке" пролетариату -- о решении ЦКК насчет исключения ее вождей из партии? Почему? Зачем скрывать решение высшего судилища от пролетариата? Боялись испортить праздник. Боялись показаться на Красную площадь с Октябрьским подарочком. Учли урок демонстрации 17 октября в Ленинграде, когда сотни тысяч пролетариев через головы сталинского аппарата дружески приветствовали оклеветанных, травимых вождей оппозиции.

В молчании ЦКК, в боязни выйти на Красную площадь с неверным решением лучшее доказательство политического и морального банкротства сталинцев. Судилище было разо

гнано с быстротой изумительной. А опубликование приговора трусливо отложили до тех дней, когда московский пролетариат уйдет с площади и улиц.

Наилучшим ответом сталинскому судилищу была встреча тов. Троцкого с беспартийной массой на фабрике "Красная оборона". Прямо с заседания ЦКК, где его пытались изобразить врагом коммунизма, товарищ Троцкий поехал на фабрику. На Ильинке 21333 люди строчили заказанную им Сталиным резолюцию об исключении Троцкого из партии. А на фабрике пролетарские массы с громадным подъемом чествовали одного из организаторов и вождей Октября. Свистуны-аппаратчики были отодвинуты массой. Рабочий класс презирает свистунов, готовящих раскол партии. Рабочий класс не пройдет мимо решающих событий в партии. Последнее слово будет принадлежать во всяком случае не Ярославским и Сахаровым.

ПИСЬМО Н. И. БУХАРИНУ

Тов. Бухарин!

Обратиться с этим письмом меня заставляет дело тов. Фи-шелева Михаила. Вы знаете тов. Фишелева лет двенадцать. Но я его знаю 18 лет. Я знаю, что он, будучи еще совсем юнцом, состоял в РСДРП, был в 1906 г. арестован, просидел два года в одиночном заключении, получил вечную ссылку на поселение в Сибирь, бежал оттуда. Приехав в Соединенные Штаты Сев. Америки, он вместе с нашим общим покойным другом и товарищем С. Восковым334 был одним из основателей газеты "Новый мир". Когда Вы, тов. Бухарин, приехали в Нью-Йорк и вошли в редакционную коллегию "Нового мира" -- газета была уже на ногах. Она была ежедневной. Но, ведь, Вы хорошо знаете, как трудно было в американских капиталистических условиях ставить эту газету на ноги. Ведь Вы знаете, что в начале нашей работы, той небольшой группе пролетариев, которая издавала "Новый мир", приходилось самим отчислять от своего скудного заработка средства на издание, приходилось самим писать и редактировать, приходилось самим, после дневной работы, по ночам упаковывать ее, приходилось самим продавать ее и собирать подписчиков. Словом, Вы знаете, что хоть это и было в Америке, но труд был не машинно-американский, а настоящий русский мускуль

ный. Ну, так вот, и Фишелев, как Вам известно, был в первых рядах борцов за новый мир, в буквальном смысле этого слова.

Тов. Бухарин! Кто из нас не ошибался? Пролетарий Фишелев тоже ошибался. В 1917 г., вернувшись из эмиграции, он, работая в Харьковской типографии, примкнул к меньшевикам интернационалистам. Будучи вскоре избран секретарем Харьковского союза работников печатного дела, он был организатором общей забастовки печатников при немецкой оккупации. Был за это арестован петлюровскими войсками и, вероятно, был бы расстрелян, если бы не рабочие, которые единодушно отказались приступить к работе, пока его не освободят. С 1919г. он снова числится в нашей партии. Работает у станка, работает секретарем Московского губотдела Союза печатников, работает красным директором и везде работает по-пролетарски честно и хорошо. Теперь он арестован и исключен из партии. За что?