Ю Фельштинский - Архив Троцкого (Том 1)

летариата и восстание крестьянства, усиливается за счет народных масс и за счет революции. Мы терпели это, мы облегчали ей такой образ действий. Мы хотим его и сейчас санкционировать, ибо мы разглагольствуем о "своеобразности" Гоминьдана, вместо того, чтобы показать пролетариату, какие враждебные классовые маневры скрывались и скрываются за этим "своеобразием".

Диктатура партии характеризует нашу социалистическую революцию. В буржуазных революциях пролетариат должен себе прежде всего обеспечить независимость своей собственной партии -- любой ценой и во что бы то ни стало. Компартия Китая была в истекший период связанной партией. У нее не было даже собственной газеты. Вы можете понять, что это значит, особенно во время революции. Почему же она не имела и не имеет еще сегодня своей собственной газеты? Потому что этого не хочет Гоминьдан. Можем ли мы терпеть что-либо подобное? Это значит политически разоружать пролетариат.

-- Значит, выход из Гоминьдана? -- кричит Бухарин. -- Почему? Значит, вы хотите этим сказать, что компартия как партия не может существовать внутри "революционного" Гоминьдана?

Я могу согласиться на пребывание внутри революционного Гоминьдана только при условии полной политической и организационной самостоятельности компартии -- с обеспеченным общим полем действий Гоминьдана и компартии. Политические условия такого рода сотрудничества сформулированы в тезисах Зиновьева, а также в моих тезисах (пар. 39) с полной точностью в пунктах "а", "б", "в", "г", "д", "е", "ж", "з"166. Это условия пребывания в левом Гоминьдане. Если Бухарин стоит за безусловное пребывание в нем, при всяких обстоятельствах и всякой ценой -- то нам с ним не по пути.

(Возглас Реммеле167: Что сказано на этот счет в резолюции?)

Сохранение определенной формы блока во что бы то ни стало приводит к необходимости становиться перед партнером на колени. На этот счет нам дает достаточный урок берлинская конференция Англо-русского комитета.

Компартия должна прежде всего любой ценой создать свою собственную независимую ежедневную печать. Таким путем она только начнет по-настоящему жить и действовать в качестве политической партии.

Прочитаем дальше.

"Коренной ошибкой считает ИККИ ликвидаторский (вот, вот!) взгляд, будто кризис китайской революции означает длительное поражение".

На этот счет мы в наших тезисах высказались с полной ясностью. Что поражение велико, я считаю само собою разумеющимся. Стремиться уменьшить поражение значило бы тормозить воспитание китайской партии. Будет ли поражение действовать долго или нет, на этот счет дать точное предсказание сегодня никто не в состоянии. В наших тезисах мы исходим во всяком случае из возможно быстрого преодоления поражения пролетариата. Но предпосылкой для этого является правильная политика с нашей стороны. Та политика, которую т. Чен Дусю (вождь партии) формулировал в своей речи на последнем партийном съезде китайской компартии (речь эта недавно была напечатана в "Правде"), в корне ложна в двух, наиболее важных вопросах: о революционном правительстве и об аграрной революции. Если мы не исправим в этих двух решающих вопросах политику киткомпартии (и нашей собственной) со всей энергией, то поражение неизбежно углубится и будет долго тяготеть над рабочими массами Китая. Самое необходимое на этот счет сказано в приложении к моим тезисам по поводу речи т. Чен Дусю. Я должен очень ограничиваться и отсылаю поэтому к тезисам и остальным документам. Я не могу, естественно, опровергать здесь легкомысленные, или, вернее, бессмысленные утверждения насчет того, что я хотел отдавать железную дорогу168, ибо Бухарин, как и я, не имеем по этому поводу никаких документов, так как вопрос бегло обсуждался на одном из заседаний Политбюро.

(Бухарин: Это бесстыдно отрицать.)

Если мне дадут три минуты, то я опровергну стыдливого Бухарина, потому что его утверждение есть ложь. Единственное предложение, которое я сделал после слов т. Рудзутака, который сказал, что железная дорога нам в тягость, что она становится временами орудием империализма -- после чего Бухарин на него напал -- единственное предложение, которое я сделал, состояло в том, чтобы возвестить с нашей стороны снова в самой решительной и торжественной форме, что мы, в полном соответствии с пекинскими решениями, передадим

эту дорогу китайскому народу на самых благоприятных условиях, как только в Китае образуется единое демократическое правительство. В Политбюро тогда сказали: нет, в настоящий момент такое заявление будет понято, как признак нашей слабости; мы сделаем такое заявление месяцем позже. Я не поднял против этого протеста. Это было мимолетное обсуждение, которое лишь позже и самым позорным образом было переделано в специальную форму, было пущено в печать, было распространено путем намеков, -- словом, было проделано все то, что за последнее время стало у нас приемом, обычаем, модой и режимом.

(Председатель: Тов. Троцкий, я должен обратить ваше внимание на то, что вам остается еше только 8 минут времени. Президиум дал Вам 45 минут, и я должен был бы просить пленум решить вопрос. РЕММЕЛЕ: Кроме того, я должен просить Президиум опротестовать известные искажения и выражения. Говорить о бесстыдном Бухарине -- это самое возмутительное, что мне до сих пор приходилось слышать.)

Когда мне здесь бросают слово "бесстыдство", а я говорю о стыдливости, то протест раздается против меня. Я говорю лишь о стыдливом Бухарине, который меня обвиняет в бесстыдстве. О бесстыдстве ведь говорите вы, я говорю исключительно о стыдливости.

(Председатель: Я прошу вас настоятельно избегать таких выражений. Не думайте, что вы можете здесь выступать как вам нравится. )

Склоняюсь перед объективностью председателя и беру всякие подозрения насчет стыдливости обратно.

Я не могу здесь прочитать все письмо Радека. Может быть, это удастся сделать, когда я запишусь вторично. Письмо Радека, написанное в полном согласии со мною и Зиновьевым Центральному Комитету, касается всех жгучих вопросов китайской революции, о которых мы сегодня спорили. Оно осталось со стороны Политбюро без всякого ответа.

Мне остается только обратиться к общим политическим выводам, которые вытекают из очень значительного поражения китайской революции.

Тов. Бухарин сделал попытку ссылаться на то, что Чембер-лен оборвал дипломатические отношения. Мы были -- об этом я уже упоминал -- в очень тяжелой обстановке, в окру

жении врагов, когда Бухарин и другие товарищи участвовали в очень большой партийной дискуссии, целью которой было найти выход из тяжелого положения. Революционная партия в тяжелом положении еще меньше, чем в благоприятном, может отказаться от своего права анализа обстановки, чтобы сделать для себя необходимые политические выводы. Ибо, повторяю это снова, если ложная политика в благоприятной обстановке может не быть опасной, то в тяжелой обстановке ложная линия может стать смертельной.