Ю Фельштинский - Архив Троцкого (Том 1)

Издевательски, но весьма точно звучала в одном из публикуемых документов оценка решения VI конгресса по поводу оппозиции в ВКП(б): "Авансом, в счет будущих бюджетных и внебюджетных поступлений, конгресс санкционировал все действия советских властей по отношению к оппозиции".

Что же касается программы Коминтерна, то критика ее шла либо по поводу мало связанных с жизнью абстрактных вопросов, например, чем "империализм" отличается от "свободного капитализма", либо касалась мелочей.

22

23

Лидеры оппозиции были в основном образованными и эрудированными людьми. Они цитировали Пушкина, Салтыкова-Щедрина, Гете. Раковский в одном из писем Троцкому упоминал имена неких Дарьи Михайловны и Ласунского. Контекст был таков, что, казалось, речь шла о хорошо знакомых обоим корреспондентам лицах, скорее всего общих знакомых. Готовя к печати письма Раковского, один из авторов этой статьи потратил немало сил и времени на поиск сведений о названных людях. Каково же было удивление, когда он узнал, что речь идет о тургеневских героях.

В данной публикации представлены работы, свидетельствующие о высокой экономической и философской квалификации некоторых авторов. Такова статья Е. А. Преображенского "Левый курс в деревне и перспективы", где при всей коммунистической догматичности встречаются глубокие суждения по поводу объективных трудностей, противоречий, тупиков, в которых оказывалась советская хозяйственная политика. Такова работа Л. Д. Троцкого "О философских тенденциях бюрократизма", свидетельствующая о силе ума автора, его умении достичь высокого уровня обобщения, знании не только Маркса и Энгельса, но и многих мыслителей, которых в ту пору в СССР клеймили как "буржуазных философов". Правда, Троцкий, упрекая Сталина и его придворных писак в том, что они подбирают цитаты так же, как "попы всех церквей подбирают тексты применительно обстоятельству", не замечал, что этот упрек может быть отнесен к нему самому, даже в этой статье. Но надо отдать должное, самостоятельный анализ у Троцкого, Преображенского, Раковского32, разумеется, в пределах большевистской парадигмы, все же преобладал.

Что же касается других ссыльных, то их письма и статьи отличались поверхностными суждениями, обильно сдабриваемыми цитатами из Ленина, по поводу того, против кого направить основной удар -- против правых, центра или же против буржуазии, кто побеждает и кто капитулирует в правившем блоке, произошел ли уже "термидор" или он только угрожает советской власти, куда -вправо или влево поворачивает центр и т. п. Все это "движенье направо", которое "начинается с левой ноги" (А. Галич) воспринималось оппозиционерами невероятно серьезно. Они штудировали, цитировали и комментировали "Священное писание" -- все то, что было

написано или сказано Лениным, ожесточенно и грубо спорили о смысле того или иного высказывания, не задумываясь не только над тем, что теория в целом была порочна, но и что конкретная мысль могла оказаться ошибочной, мимолетной, высказанной в пылу спора или раздражения, в результате недостаточной информации или плохого знания предмета, в состоянии размышления или же для того, чтобы по тактическим соображениям ввести кого-нибудь в заблуждение. Разумеется, никто из них не обращался к тем ленинским опусам, которые теперь представлялись ошибочными. Их сознательно игнорировали.

Особенно плодовитым был в ссылке К. Б. Радек. Обладавший хлестким пером, он, помимо массы политических писем, написал в Томске большую работу, посвященную проблемам революции: сущности ее демократического этапа, переходу от лозунга демократической диктатуры к лозунгу диктатуры пролетариата и т. д. Большую часть работы составляли цитаты из Ленина, собственный текст носил подчас характер связок. За многословием и кажущейся убедительностью построений скрывалась, однако, смысловая пустота -- читатель обнаруживал, что красивый мыльный пузырь лопнул, не осталось почти никакого следа.

Недавняя капитуляция Каменева и Зиновьева дала теперь повод Радеку наброситься на их позиции в 1917 г., заявить об их "соглашательской мелкобуржуазной линии". Ссылки же некоторых, что Каменев, мол, защищал ленинские взгляды от самого Ленина, Радек пытался парировать с помощью вездесущей диалектики -- "отсутствие диалектического понимания ленинской позиции могло привести к подобным ошибкам". Сам же Радек настолько усвоил ленинскую диалектику, что счел, по-видимому, похвалой, а не разоблачением своего идола собственное удивительное откровение, что Ленин "сгибает теорию в пользу своей практики, насилует ее"!

Готовясь к предстоящей капитуляции (она произойдет в следующем году), Радек уже в июле 1928 г. хитро обосновал свой будущий отказ от оппозиционной деятельности: Сталин и другие центристы -- это "наш арьергард, руководимый товарищами, которые поддались влиянию враждебных классовых сил". Не удивительно, что многие ссыльные относились к Ра-деку с недоверием, а Муралов даже написал Троцкому по пово

24

25

ду одного из его выступлений: "Выскочило г... из ополонки" (т. е. проруби, на украинском).

Из видных оппозиционных деятелей, находившихся в ссылке в 1928 г., с покаянным заявлением выступил только Г. Л. Пятаков. Но тенденция к примирению с правящей группой становилась все более ощутимой, раскол оппозиции продолжал углубляться. Л. П. Серебряков сообщил своим товарищам в середине июля, что сейчас не время становиться в позу и надо подумать о возвращении в партию33. Радек по существу дела солидаризовался с политическим курсом Сталина, заявив, что от генсека его отделяют только мелкие разногласия.

Приводимые в третьем томе документы убеждают, что оппозиционеры все более теряли ту небольшую поддержку в партийной и рабочей среде, которой они еще недавно обладали. Этому способствовала новая волна арестов осенью 1928 г. в Москве, Ленинграде, Харькове и других городах. В Бутырской тюрьме в Москвве их содержали вместе с уголовниками, в камерах, кишащих паразитами, бесцеремонно отправляли в карцеры. Аналогичным было положение и в других городах. Истерическое обращение московских соратников Троцкого с призывом к рабочим требовать возвращения его из ссылки впечатления на "сознательный пролетариат" не произвело. Никаких сведений об откликах на него в Архиве Троцкого нет. Как видно из официальной справки, выступления оппозиционеров во время демонстрации 7 ноября 1928 г. в Москве ограничились лишь разбрасыванием небольшого количества листовок. Это было, пожалуй, последнее открытое антисталинское выступление при жизни советского диктатора.

К концу 1928 г. относятся и последние статьи Л. Д. Троцкого, написанные в СССР, которые отложились в его архиве. Видимо, Троцкий писал и в начале 1929 г., вплоть до депортации из СССР (он был доставлен в Турцию 12 февраля 1929 г.), но уже с конца октября предыдущего года переписка лидера оппозиции с единомышленниками была полностью блокирована властями34.