Михаил Гавлин - Российские предприниматели и меценаты

В Китай сбывали сукна, производившиеся главным образом на собственной фабрике, а оттуда вывозили чай. Доставка чая шла из Ханькоу караваном через Сибирь. В первой четверти XIX века Петр Кононович стал одним из видных организаторов чайной торговли в Кяхте (ныне Монголия), где позднее Боткины основали агентство. Чайная торговля через Кяхту способствовала колонизации южной Сибири, особенно вдоль тракта, где возникали поселения. В самой Москве и вокруг нее в 1857 году насчитывалось до 100 фабрик (суконных, хлопчатобумажных, кожевенных), работавших для торговли с Китаем.

Боткины имели свой склад и магазин на Нижегородской ярмарке, куда поступал чай из Кяхты. Торговая фирма «П. Боткин и сыновья» (позднее – «Петра Боткина сыновья») выписывала чай непосредственно из Китая и торговала им без посредников. Это обеспечивало высокое качество чая и снижало издержки. Обороты фирмы достигали нескольких миллионов рублей. У торгового дома имелись собственные отделения в Китае: в Ханькоу и Шанхае, а также в Лондоне. Такое отделение было и в Петербурге, в Гостином дворе. Однако, несмотря на размах дела, персонал фирмы был немногочислен. Контора фирмы помещалась в семейном доме на Маросейке, в двух небольших комнатах на первом этаже. В одной, большей, сидели 3–4 конторщика, а в маленькой – сам глава фирмы Петр Кононович и главный бухгалтер немец Владимир Карлович Фельдман. Малочисленность персонала объяснялась отсутствием на первых порах розничных продаж. Вся торговля велась в московском Гостином дворе, где помещались амбары и склады и где чай продавался «десятками, сотнями и более в ящиках и цыбиках». Впоследствии предприятие изменило свою форму. В 60-е годы были открыты и розничные магазины. Три таких магазина имелись в Москве: на Тверской, Кузнецком мосту и Ильинке.

Торговля чаем составляла основу благополучия многочисленной семьи Боткиных. От двух жен у Петра Кононовича было 25 детей. Из них выжило только 14. От первой жены, урожденной Барановой, – три сына: Василий, Николай и Иван, и две дочери: Варвара и Александра. Про первую жену ничего не известно. Умерла она совсем молодой. Вторым браком Петр Кононович сочетался с Анной Ивановной Постниковой из купеческой семьи. По словам одного из внуков, видевшего ее фотографию с портрета, она была красивой и элегантной женщиной. Но и она прожила недолго. От второго брака Петра Кононовича выжили шесть сыновей: Павел, Дмитрий, Петр, Сергей, Владимир и Михаил, и три дочери: Екатерина, Мария и Анна.

О личности самого главы семейства сохранились противоречивые отзывы. Многие говорили о нем как об энергичном, умном, обладавшем деловой хваткой человеке. П. К. Боткин сумел дать своим многочисленным детям прекрасное образование и не мешал им в дальнейшем заниматься тем делом, к которому их влекло. Даже по отношению к старшим сыновьям, которых он хотел привлечь к работе в фирме, отец проявлял редкую в купеческой среде тех лет терпимость, с уважением относился к их выбору и даже поддерживал их стремление к самообразованию. Иначе трудно объяснить, как мог бы его старший сын, Василий Петрович, много помогавший отцу в торговых делах, не достигнув еще и 25-летнего возраста, путешествовать по всей Европе.

Семья Боткиных была очень типичной для старого московского купечества. Образ жизни большинства обитателей дома на Маросейке немногим отличался от быта других особняков купеческой Москвы. Хотя семья Боткиных, благодаря старшему из сыновей, Василию Петровичу, возвышалась над общим культурным уровнем купеческих семей того времени, она в большой мере была пронизана духом той среды, где ценилось не образование, а коммерческая практика. По воспоминаниям близкого родственника семьи А. Фета, дом Боткиных походил на большой комод с бесчисленными ящиками и отделениями. В каждом ящике-закоулке шла своя обособленная жизнь. В то время, когда в бельэтаже у Василия Петровича и Грановского собирались лучшие умы России, на антресолях, в небольших душных комнатушках, где помещались детские комнаты и спальни взрослых, перед старинными иконами молились женщины большого боткинского гнезда. Здесь же на жестких диванах укладывали спать младших мальчиков.

Детство младших Боткиных протекало в обычных условиях быта московского купечества. «Домашняя обстановка, – вспоминает в «Семейной хронике» жена С. П. Боткина, Екатерина Александровна, – особенно в отношении детей, была суровая. Отца боялись. Он был, в сущности, добрым человеком, но никогда не баловал детей, считая это вредным. Он хотел, чтобы они добились своего места в жизни, как он сам, – настойчивым трудом, при отце младшие дети никогда рта не раскрывали, да и некоторые из старших робкого характера держали себя с ним приниженно». Отец сумел привить детям не только уважение к труду, но и к своему сословию. Современники отмечали еще одно качество Боткиных. Вся семья отличалась редкой сплоченностью, взаимопомощью, а также радушием и отзывчивостью.

Петр Кононович скончался в 1853 году, оставив духовное завещание «по английскому образцу». Только два старших сына от каждого брака (Василий, Николай, Дмитрий и Петр) становились во главе торгового дома. Им в равных долях оставлялись дом и весь капитал, из которого они, в свою очередь, обязаны были выделить всем остальным детям по 20 тыс. рублей каждому. Таким образом, из капитала торгового предприятия, по свидетельству самих Боткиных, без особого ущерба было выплачено 200 тыс. рублей – сумма по тем временам весьма внушительная. Отсюда видно, что отец оставил своим детям значительный капитал. Петр Кононович был уже не только московским купцом 1-й гильдии, но и потомственным почетным гражданином, как и его дети.

Сыновья Петра Кононовича пробивали себе дорогу в жизни с не меньшими настойчивостью и упорством, чем отец. Для большинства из них это уже были иные пути, иные сферы деятельности, связанные в большей мере с творческими профессиями: наукой, литературой, искусством. И здесь купеческие сыновья сумели проявить себя с не меньшим блеском, чем в предпринимательстве.

Особую известность в истории русской общественной мысли, литературы и искусства приобрел старший сын П. К. Боткина, Василий Петрович. Родился он, по разным сведениям, в 1810 или в 1811 году в Москве. Для получения образования был отдан в частный пансион. Впрочем, сам Боткин невысоко отзывался о своем образовании, полученном в пансионе. «Воспитывался я, – вспоминал он в конце жизни, – или, точнее сказать, воспитания у меня никакого не было; вышедши из пансиона (весьма плохого), я ровно ни о чем не имел понятия. Все кругом меня было смутно, как в тумане».

Однако, несомненно, пребывание в пансионе пробудило в нем жажду к образованию, там были заложены основы блестящего знания им европейских языков: французского, немецкого, английского. Затем В. П. Боткин самостоятельно выучил итальянский и испанский. Конечно, и эти знания легко можно было утратить, когда после окончания учения отец сделал его приказчиком и засадил в чайный склад, где молодой Боткин должен был с утра до вечера наблюдать за упаковкой чая, вести переговоры с покупателями, помогать отцу в торговых операциях. Сын безропотно исполнял эти обязанности. Но даже в такой обстановке он находил время напряженно заниматься самообразованием. Все окно его комнаты на складе «завалено было книгами – здесь были Шекспир, Шиллер, последние новости французской, немецкой, английской литературы. Он каждую свободную минуту отдавал любимым занятиям».