Array Array - ИСТОРИЯ ОРДЕНА ТАМПЛИЕРОВ

Результаты подтвердили опасения Бертрана. Египтяне, возмущенные неожиданным нападением, призвали Ширкуфа, который пришел как союзник и стал во главе их войска. Амальрик воспротивился возвращению в Палестину без сражения, чем вызвал стратегический крах Латинского королевства, ускоряя "союз двух премогущественных королевств, Вавилона и Дамаска, для уничтожения самого имени христианина". Этого-то союза и опасался магистр ордена Храма.

Ширкуф вошел в Каир завоевателем 8 января 1169 г. Шестью днями ранее, 2 января. Бог призвал Бертрана де Бланфора. [167] Жоффруа Фуше уже покинул Святую Землю, чтобы принять на себя обязанности командора Домов ордена Храма по эту сторону моря, титул, который он будет носить до 1179 года. Он вновь появится в Париже в 1168 г., в Каталонии - в 1169 г., во Фландрии - в 1171 г. Рядом с Папой он принимал участие в работе капитула в Нуайоне с 1171 по 1179 - последний год своей жизни. [168]

Там же, где, как станет вам известно, собрались рыцари, не пребывающие под отлучением (лат.) .

Буквально этот оборот означает, скорее всего, не конкретный орден Храма (хотя именно таков общий смысл текста), а все палестинское рыцарство, сообщество благородных крестоносцев; "Заморье" определяется здесь с точки зрения европейцев. Возможно, однако, иное прочтение: "присоединиться к рыцарству [палестинскому] из заморской страны", т. е. из Европы.

Да не имеют дела братья Храма с отлученными (лат.) .

Возможно, следовало пародировать жест драчуна; по крайней мере, в разговорном французском языке "завить себе вихор" (se creper le chignon) употребляется в значении "вцепиться друг другу в волосы".

Отсылка к поучению апостола Павла, призывавшего соблюдать общественные правила и приличия: "Не сама ли природа учит вас, что если муж растит волосы, то это - бесчестье для него <...> А если бы кто захотел спорить, то мы не имели такого обычая [1 Послание к Коринфянам, 11, 14-16].

Алиенора (Элеонора) (1122-1204) - дочь и наследница герцога Гийома VIII Аквитанского; в 1137-1152 гг. - супруга Людовика VII; затем - супруга и вдова Генриха II Плантагенета, короля Англии, которому, таким образом, достались ее огромные владения на континенте; мать Ричарда I Львиное Сердце и Иоанна Безземельного.

Следующее воскресенье после Пасхи. Октава здесь - день, следующий через неделю после праздника.

Император Византии (1143-1180).

История реальных и мнимых увлечений королевы Алиеноры представляется сегодня далеко не столь ясной.

От лат. puer (дитя), pullinus (породистый жеребец), старофр; apoulain (апулиец) или даже poulain (поляк). Христиане Сирии, Палестины. Обычно термин применялся к тем потомкам крестоносцев и прочих переселенцев из Европы, которые родились уже в Палестине (объяснение Жака де Витри, возводившего poulain к pullus, жеребенку, или к Апулии в Италии, откуда будто бы часто бывали родом матери пуленов), иногда - к потомству от смешанных браков европейцев и "местных". Порой пуленами называли всех латинян, основательно обосновавшихся в Святой Земле, в отличие от людей приезжих, чей подлинный дом оставался в Европе.

По аналогии с папской Латеранской резиденцией в Риме.

Особая одежда, на которой изображался собственный герб рыцаря.

Высокопоставленный чиновник с секретарскими обязанностями; называя его должность, Гийом смешивает арабские слова "эмир-аль..." с привычной европейской терминологией.

Банкирская деятельность ордена Храма известна хорошо. [169] Эта функция, приобретшая особенно большое значение в последние годы существования ордена, вначале должна была лишь обеспечить поддержку паломников в Святой Земле. Затем в истории Дома появился обычай давать в долг путешественникам. В картулярии, датированном октябрем 1135 г., приводится первый пример такого залогового займа, подписанного тамплиерами. Заем был предоставлен некоему Пере Десде из Сарагосы и его жене Элизабете, о чем свидетельствует соответствующая запить:

Следуя нашей воле, мы отдаем Богу и рыцарству ордена Храма наше наследство в Сарагосе, дома, земли, виноградники, сады и все, чем мы там обладаем. И вслед за этим сеньоры ордена Храма Соломона из милосердия выдадут нам 50 мараведи, чтобы мы совершили свое паломничество ко Гробу Господню. И мы составляем сей договор на случай, ежели один или другой из нас возвратится из этого паломничества в Сарагосу, и мы пожелаем воспользоваться этой собственностью, чтобы они приписали на свой счет бенефиции, кои извлекли бы из нашей собственности, а их 50 мараведи мы им выплатим. Потом мы будем проживать в своих владениях, и после нашей смерти они останутся свободными от ордена Храма Соломона навсегда. [170]

Имеется в виду залоговый заем, замаскированный двумя взаимными дарами, сделанными "из милосердия", дабы избежать обвинения в ростовщичестве, столь часто выдвигавшегося Церковью. Узуфрукт (т. е. право пользования чужим имуществом) собственности во время отсутствия заемщика представляет основной интерес. Эта грамота старше другой, также составленной в Испании, на тридцать лет.

6 июля 1168 года орден Храма одалживает частному лицу, Раймонду де Кастеляру, сумму в 100 мараведи для покрытия расходов на паломничество в Иерусалим, с гарантией залога недвижимого имущества, каковое должно стать полной собственностью, если должник в путешествии умрет. [171]

Оба эти займа имели одну и ту же цель: облегчить путешествие в Иерусалим. Таким образом, первые финансовые операции естественно входили в рамки истинных функций тамплиеров. Но если первые клиенты ордена Храма были обыкновенными людьми, то Людовик VII сам был счастлив воспользоваться казной ордена во время своего крестового похода. [172] Кредит оказался даже лучше, чем его собственный на Востоке. Десять лет спустя клиентом ордена стал папа Александр III. Изгнанный из Рима, неотступно преследуемый императором, он часто во время своих вынужденных передвижений испытывал денежные затруднения и также пользовался услугами тамплиеров как настоящих банкиров. Из Клермона Александр писал архиепископу Реймсскому:

Дорогой наш сын! Мэтр Фульк, каноник вашей церкви, предложил от вашего имени выплатить нам 150 ливров за счет одного из ваших собратьев. Мы велим вам назначить эти ливры нашему дорогому сыну Евстафию, магистру братьев ордена Храма [в Париже]. И так как мы посчитали необходимым уплатить сии 158 [sic] ливров подателям этих представленных писем взамен суммы, которую мы с их стороны получили для нужд римской Церкви, мы велим вам <...>, ежели вы еще не выдали эти ливры вышеназванному магистру, отдать ему сии 158 ливров <...>. [173]

Из Вероли Александр писал тому же архиепископу: