Юрий Мухин - ЕСЛИ БЫ НЕ ГЕНЕРАЛЫ! (Проблемы военного сословия)

К концу февраля 1942 года четыре армии Северо-Западного фронта, в том числе две ударные (3-я и 4-я), окружили под Демянском немецкий 2-й армейский корпус — около 100 тысяч немцев. Теперь предстояло окружённых уничтожить или принудить сдаться. Для этого Ставка и послала под Демянск полководца Василевского. Энциклопедия об итогах полководческой деятельности Василевского пишет так: «Противнику удалось 23 апреля разорвать кольцо окружения. Образовался так называемый рамушевский (по названию села Рамушево) коридор шириной к концу апреля 6–8 км. Предпринимавшиеся с 3 по 20 мая попытки войск Северо-Западного фронта замкнуть коридор и ликвидировать демянскую группировку противника успеха не имели». И немцы в этом котле сидели год, и лишь в начале 1943 года прорвались из него, правда, не без потерь. Ну и сколько же написал маршал Василевский об этой операции, в которой блеснул его полководческий талант? А вот сколько: «С середины апреля и до 8 мая 1942 года я, выполняя задания Ставки, находился в войсках Северо-Западного фронта и вместе с его командованием решал задачу ликвидации окружённой демянской группировки фашистов». И это всё.

Что интересно, согласно цитируемой энциклопедии, одной из причин, почему Василевскому не удалось уничтожить 100-тысячную группировку немцев под Демянском, была лесисто-болотистая местность: «Большие трудности для действий фронта создавали лесисто-болотистая местность и глубокий снежный покров». А одной из причин, почему Василевскому не удалось сохранить для РККА 2-ю ударную армию, а для советского народа 100 тысяч советских мужчин, тоже была лесисто-болотистая местность. Штаб Волховского фронта так и докладывал: «В результате активных действий противника в лесисто-болотистой местности путём охвата наших флангов… противнику удалось… вклиниться в нашу оборону…». У людей попроще в ходу поговорка, что плохому танцору и яйца мешают, а для данного случая её можно было бы перефразировать для тех полководцев, которым лесисто-болотистая местность и наступать, и обороняться мешает.

Вы мне скажете, что КПСС запрещала нашим доблестным маршалам уделять много внимания неудачным операциям, вот Василевский и поскупился на подробности, в частности, не привёл ни одного документа и о том, как Сталин оценил его, Василевского, деятельность под Демянском.

Но это ведь не единственная неудачная операция Красной Армии, были и другие. Вот, в частности, Крымский фронт на Керченском полуострове в 1942 году имел в своём составе три армии, среди которых ни одной ударной, т. е. меньше, чем у Василевского было под Демянском, а противостоял ему не корпус, а 11-я немецкая армия и румыны. Энциклопедия скупо сообщает: «27 февраля-13 апреля 1942 года Крымский фронт трижды проводил наступление с целью оказать помощь войскам Севастопольского оборонительного района, но был вынужден перейти к обороне… В мае 1942 года войска фронта были вынуждены оставить Керченский полуостров и эвакуироваться на Таманский полуостров».

Казалось бы, что Василевский должен был бы сообщить об операциях в Керчи ещё меньше, чем о своём сидении под Демянском. Но посмотрите, сколько он написал.

«Из ежедневных разговоров с начальником Генерального штаба и из докладов работников Оперативного управления мне было известно, что предпринимавшиеся в то время Крымским фронтом попытки с Керченского полуострова освободить весь Крым, несмотря на большое превосходство в силах над противником, закончились неудачей. Ставка приказала фронту во второй половине апреля прекратить наступление и организовать прочную, глубоко эшелонированную оборону. В распоряжении Крымского фронта была тогда двадцать одна стрелковая дивизия, 3577 орудий и минометов, 347 танков, 400 самолетов (175 истребителей и 225 бомбардировщиков). Враг же имел здесь десять с половиной пехотных дивизий, 2472 орудия и миномета, 180 танков и тоже до 400 самолетов. Таким образом, наше превосходство было налицо.

24 апреля И.В. Сталин по телефону сообщил мне, что напряженнейшая работа подорвала здоровье Б.М. Шапошникова и что Ставка в связи с этим вынуждена освободить его от работы, дать ему возможность подлечиться, отдохнуть, что принято решение временно исполнение обязанностей начальника Генерального штаба возложить на меня, освободив меня от непосредственного руководства Оперативным управлением Генштаба. Вечером того же дня для меня был передан в штаб Северо-Западного фронта приказ наркома обороны об этом, а 26 апреля мне было присвоено звание генерал-полковника…

Несмотря на то что превосходство в силах у войск нашего Крымского фронта над врагом было значительным, 8 мая немецко-фашистские войска нанесли удар в Крыму на Керченском полуострове вдоль побережья Черного моря, прорвали оборону в полосе 44-й армии и вклинились в глубину на расстояние до 8 км.

9 мая я получил указание И.В. Сталина немедленно вернуться в Москву.

К вечеру первого дня наступления врага Верховный Главнокомандующий получил от Л.3. Мехлиса, являвшегося тогда представителем Ставки Верховного Главнокомандования при руководстве и в войсках Крымского фронта, телеграмму следующего содержания:

«Теперь не время жаловаться, но я должен доложить, чтобы Ставка знала командующего фронтом. 7 мая, то есть накануне наступления противника, Козлов созвал военный совет для обсуждения проекта будущей операции по овладению Кой-Асаном. Я порекомендовал отложить этот проект и немедленно дать указание армиям в связи с ожидаемым наступлением противника. В подписанном приказании комфронта в нескольких местах ориентировал, что наступление ожидается 10–15 мая, и предлагал проработать до 10 мая и изучить со всем начальством, командирами соединений и штабами план обороны армий. Это делалось тогда, когда вся обстановка истекшего дня показывала, что с утра противник будет наступать. По моему настоянию ошибочная в сроках ориентировка была исправлена. Сопротивлялся также Козлов выдвижению дополнительных сил на участок 44-й армии».

В ответе Мехлису Верховный писал:

«Вы держитесь странной позиции постороннего наблюдателя, не отвечающего за дела Крымфронта. Эта позиция очень удобна, но она насквозь гнилая. На Крымском фронте Вы — не посторонний наблюдатель, а ответственный представитель Ставки, отвечающий за все успехи и неуспехи фронта и обязанный исправлять на месте ошибки командования. Вы вместе с командованием отвечаете за то, что левый фланг фронта оказался из рук вон слабым. Если «вся обстановка показывала, что с утра противник будет наступать», а Вы не приняли всех мер к организации отпора, ограничившись пассивной критикой, то тем хуже для Вас. Значит, Вы еще не поняли, что Вы посланы на Крымфронт не в качестве Госконтроля, а как ответственный представитель Ставки.