Юрий Мухин - ЕСЛИ БЫ НЕ ГЕНЕРАЛЫ! (Проблемы военного сословия)

Но это стало ясно потом, а пока развернулись упорные бои. Чтобы враг не сбросил красных в Днепр, предстояло намертво зарыться в землю, построить мощные инженерные сооружения.

…5 сентября врангелевцы перешли в наступление, предприняв попытку овладеть каховским плацдармом. Они ввели в бой Корниловскую пехотную дивизию, поддержанную танками и артиллерией. Благодаря хорошо организованной в артиллерийском отношении обороне, враг не прошел. В отражении атаки участвовал и Мехлис: «Как опытный артиллерист, он стал у одного орудия сам и приказал батарее открыть беглый огонь по остальным танкам».

Вот это всё написал о Мехлисе приобщившийся к демократическим ценностям Ю. Рубцов, а далее он во всей книге занудно разъясняет читателям, что Мехлис ничего не понимал в военном деле и всю жизнь занимался только доносами. Разъясню ему самому: по мнению его, «приобщившегося», ничего не понимал в военном деле человек, который:

— руководил боями по освобождению Екатеринослава от григорьевцев;

— организовал бои 2-го интернационального полка с деникинцами;

— сколотил партизан 46-й дивизии в боеспособное соединение;

— первым с этим соединением ворвался в Крым в январе 1920 года;

— разгромил алекссеевский десант;

— удержал от врангельцев Каховский плацдарм.

Мехлис имел уникальный опыт по формированию соединения и командованию им в наступательных и оборонительных боях с исключительно сильным противником той войны. Ведь генерал-лейтенант Я.А. Слащев, с которым дрался Мехлис, считался наиболее талантливым генералом Белой армии, а когда в 1921 году его простили и он вернулся из эмиграции в Советский Союз, то он до своей смерти в 1929 году преподавал тактику на Высших командных курсах "Выстрел".

И если Мехлис, бившийся со Слащевым, в военном деле ничего не понимал, то кто понимал? Г.К. Жуков? Командир эскадрона, отличившийся в "ликвидации антоновщины и кулацких банд" ? — как пишет о нём энциклопедия "Гражданская война и военная интервенция в СССР". Или А.М. Василевский, дослужившийся в Гражданскую войну аж до помощника командира полка и опять-таки отличившийся "в борьбе с бандитизмом" ? Или Тухачевский, из-за маразма которого была проиграна война с поляками и которому даже для подавления крестьянского мятежа на Тамбовщине потребовались отравляющие газы?

Война окончилась, и Мехлис демобилизуется из армии, хотя уже занимал в ней пост, позволявший сделать стремительную карьеру. Скажем, Я.Б. Гамарник в 1920 году имел такую же должность, как и Мехлис — комиссара, но 58-й дивизии. Остался Яков Борисович на партийной работе и уже в 1929 году стал главным комиссаром Красной Армии, заместителем наркома обороны, а по своей должности — и членом ЦК ВКП(б). Однако Мехлиса сытные партийные кормушки в невоюющей армии не прельстили.

И он уходит на работу, поразительную по своей видимой незначительности, но очень в то время необходимую — он возглавляет канцелярских работников в Правительстве СССР — в Совнаркоме. Дело в том, что главу Правительства — В.И. Ленина — уже достала волокита разросшегося «заслуженными революционерами» правительственного аппарата. Письма и донесения, уже поступившие в Совнарком, попадали к Ленину много дней спустя, его распоряжения и указания терялись, очень долго не отправлялись исполнителям документы, требовавшие согласования тогдашних министров (наркомов), — они или пропадали в их ведомствах или тоже не возвращались очень долго. И Мехлис занялся рутинной работой — устанавливал регистрацию документов, заводил журналы, контроль прохождения документов, жёстко наказывал нерадивых и добился, что аппарат Ленина стал работать чётко.

В результате, осенью 1921 года его переводят в Рабоче-крестьянскую инспекцию, чтобы заставить работать и тамошний аппарат. Мехлис и здесь справляется с этой работой, кроме того, он активно работает и в самой Инспекции, становясь грозой чиновных воров, расхитителей и просто разгильдяев. Через год его забирает из Рабкрина Сталин, который хорошо знал Мехлиса ещё по Юго-Западному фронту, и поручает ему навести порядок в работе аппарата ЦК РКП(б). Мехлис справляется и с этой работой, в результате чего он мог уже с полным основанием считать себя специалистом по совершенствованию структур управления, или, как он писал: "По налаживанию аппарата", — и добавлял, — "Имею опыт" . Причём свой опыт он быстро нарабатывал исключительной самоотверженностью и самоотдачей делу — для него всю жизнь не существовало ничего, кроме порученного дела, какое бы дело ему ни поручали. Вот интересное свидетельство Ю. Рубцова, характеризующее одновременно и Сталина, и Мехлиса. "Сохранилась записка Сталина А.И. Рыкову, тогдашнему главе Совнаркома, и В.М. Молотову от 17 июля 1925 года: "Прошу Вас обоих устроить Мехлиса в Мухалатку или другой благоустроенный санаторий, не обращайте внимания на протесты Мехлиса, он меня не слушает, он должен послушать Вас, жду ответа" .

Но у налаживания чего угодно должен быть конец: если ты добросовестно относишься к этой работе, то, в конце концов, налаживаешь механизм, и он начинает хорошо работать, но после этого у тебя работа теряет творческие начала и становится рутиной. Так получилось и с Мехлисом, и в начале 1926 года он упросил ЦК отпустить его учиться. В 1929 году он оканчивает Институт красной профессуры, причём его интеллект и способности отмечают преподаватели — его учебные работы публикуются в теоретическом журнале коммунистов «Большевик». В связи с этим Мехлиса после окончания учёбы направляют работать в главную газету ВКП(б), в ней он начинает службу ответственным секретарём, а вскоре становится главным редактором «Правды». На этом посту работа Мехлиса отмечена его огромными интеллектом и самоотверженностью: Мехлис работает без отпусков и выходных, его, заболевшего, из кабинета увозят в больницу, а из больницы он возвращается не домой, а в кабинет.

В 1937 году выясняется, что в армии окопались предатели, одним из главарей изменников оказался главный комиссар РККА Я.Б. Гамарник. К его чести следует сказать, что, когда он понял, что арест и разоблачение неминуемы, то, чтобы не потянуть за собою товарищей, у него хватило мужества застрелиться и затруднить разоблачение своих подельников, к примеру, маршала Блюхера. Этого мужества, надо сказать, ни на копейку не оказалось у трусливых заговорщиков-полководцев, которые хором и подло топили друг друга на следствии. Как бы то ни было, но место главного комиссара осталось вакантным, и после перебора вариантов в конце 1937 года на должность начальника Политического управления РККА был назначен Лев Захарович Мехлис.