Владимир Трут - Дорогой славы и утрат. Казачьи войска в период войн и революций

С целью необходимого воздействия на казаков-фронтовиков Каледин обращается за помощью к казакам старших возрастов, так называемым «старикам», избранным депутатами III Большого войскового круга. Выполняя просьбу атамана, они отправились уговаривать казаков 46-го и 48-го Донских полков подчиниться приказам и принять участие в наступлении на Ростов [150]. В итоге казаки, хоть и с большой неохотой, но все же заявили о готовности исполнять приказы атамана. 29 ноября верные войсковому правительству части, 46-й, 48-й полки, 5-й Донской пеший батальон, две батареи, часть юнкеров Новочеркасского училища и уряднических курсов, немногочисленные добровольческие отряды из офицеров и учащейся молодежи при поддержке офицерских рот Алексеевской организации начали наступление на город [151]. 4 декабря они занимают Ростов [152]. Потери сторон, по свидетельствам очевидцев, были небольшими. На исход борьбы, по мнению ростовских большевиков, в определяющей мере повлияло участие в наступлении калединских войск казаков-фронтовиков [153]. Официальная войсковая печать сообщала о том, что отказывавшиеся ранее от выступления некоторые казачьи части позже подчинились приказам и отдали себя в распоряжение войскового правительства [154].

Среди казачества с новой силой начинает проводиться крупномасштабная агитационно-пропагандистская работа представителей казачьих органов власти, офицеров, казаков-«стариков». Особенно активно она велась в казачьих полках и подразделениях. И в некоторых из них давала видимые результаты.

Правящими структурами одновременно вырабатывались и организационно-практические мероприятия по увеличению численности надежных вооруженных сил Донского войскового правительства. По утвержденному плану войскового штаба намечалось формирование из казаков старших возрастов, входивших в ополчение, боевых дружин общей численностью до 10 тысяч человек. Все окружные атаманы получили приказ о создании при казачьих полках добровольческих сотен, в которые бы вошли наиболее верные войсковому правительству казаки [155]. Неустойчивая позиция подавляющего большинства казачества вынуждала казачьих лидеров искать любые возможные способы для увеличения своих военных сил. Чуть позже, когда они окончательно убедятся в невозможности привлечения к борьбе казаков-фронтовиков, идея создания чисто добровольческих отрядов займет основное место в их планах организации верных воинских формирований.

Напряженная обстановка складывалась в ноябре 1917 года и на Кубани. Хотя в это время правящие казачьи органы полностью контролировали положение в пределах области, здесь нарастала революционная активность различных слоев населения. Так как одним из самых значительных очагов напряженности становится столица Кубанского войска, краевое правительство задержало в Екатеринодаре некоторые казачьи подразделения, которые должны были отправляться на фронт. К тому же весь их личный состав исправно выполнял приказы командования и являлся надежной опорой краевых властей. В городе в это время дислоцировались 1-я и 2-я сотни и штаб 1-го Екатеринодарского полка, Кубанский гвардейский дивизион, 1-я и 7-я запасные сотни и штаб 1-го запасного казачьего пластунского батальона, четыре роты и штаб 13-го Кубанского пластунского батальона, караульная команда 2-го Екатеринодарского полка, школа прапорщиков, несколько взводов запасной батареи, две роты и штаб 233-й Донской пешей дружины, четыре роты 214-й команды выздоравливающих и военно-фельдшерская школа [156]. Надежных и боеспособных частей, бывших в распоряжении властей, насчитывалось в общей сложности около двух полков [157]. Их присутствие и относительная слабость местных просветительских образований не давали возможности последним осуществить успешное вооруженное выступление.

На территории области в распоряжении краевого правительства было несколько прибывших с фронта казачьих полков и пластунских батальонов, ряд подразделений туземного корпуса. В то же время настроения казаков этих частей были довольно оппозиционными по отношению к казачьим властям. Даже официальный орган казачьей администрации газета «Вольная Кубань» прямо отмечала, что надежды местного правительства на поддержку прибывших с фронта воинских частей не оправдались, ни одна из них не подчинилась приказам [158]. В такой ситуации кубанское правительство начинает формирование добровольческих отрядов, состоявших главным образом из офицеров и юнкеров.

Определенное беспокойство высших органов казачьего управления вызывали настроения не только казаков-фронтовиков, но и станичников. В ноябре жители Кореновской, Крымской, Тимашевской, Усть-Лабинской и некоторых других станиц выражают недоверие войсковому атаману А.П. Филимонову и главе краевого правительства Л.Л. Бычу. Казаки требовали удаления из области подразделений туземного корпуса и добровольческих офицерских отрядов, считая, что их присутствие может дать повод для посылки на Кубань советских отрядов и создает угрозу вероятных боевых столкновений. А в ряде случаев станичники прямо высказывались за поддержку Советов рабочих, казачьих и солдатских депутатов [159].

В ноябре на территорию области продолжали постепенно возвращаться отдельные казачьи части. По свидетельствам очевидцев, они приходили с фронта с революционными лозунгами и большевистскими идеями [160]. Больше всего казаки-фронтовики стремились к миру. Когда по пути домой они узнавали о начавшемся вооруженном противоборстве своего правительства и Совнаркома, неминуемо грозившем перерасти в крупномасштабные военные столкновения, это вызывало у них бурное негодование. И в этом плане они были настроены довольно решительно. Этими настроениями умело пользовались в своих целях местные большевики. Например, когда членам екатеринодарского комитета большевистской партии стало известно о недовольстве казаков прибывшего в область одним из первых 1-го Екатеринодарского полка, они направили к ним своего представителя. Прибыв в ст. Ново-Титаровскую, где располагались подразделения полка, он установил связь с комитетом 6-й сотни и совместно с его членами развернул агитацию среди казаков [161]. Во многом под влиянием большевистской пропаганды против власти войскового атамана и правительства выступили казаки-фронтовики станицы Марьинской [162].

В оставшихся на фронте кубанских полках постоянно усиливалась настороженность казаков по отношению к командному составу. Так, свое недоверие к командирам казаки 1-го Кубанского полка объясняли тем, что офицеры все от них скрывали и не говорили правды о положении дел в стране [163]. В то же время, несмотря на заметное увеличение критических и прямо оппозиционных высказываний и действий в адрес высших органов казачьего управления, основная масса станичного и армейского кубанского казачества в ноябре 1917 года еще не вышла из сферы их влияния.