Уинстон Черчилль - Вторая мировая война (Том 1-2)

Военно-морское министерство не колеблясь предоставило полную свободу стихийному движению, охватившему моряков, проживавших на нашем южном и юго-восточном побережье. Каждый владелец судна любого типа, парового или парусного, выходил в море и направлялся в Дюнкерк; приготовлениям, к счастью, начатым неделей ранее, сейчас помогала блестящая импровизация добровольцев, достигавшая замечательного размаха. 29 мая прибыло мало судов, но они были предвестниками примерно 400 мелких судов, которым с 31 мая было суждено сыграть исключительно важную роль в перевозке почти 100 тысяч человек от побережья до кораблей, стоявших на якоре. В общей сложности в спасении армии под непрерывной неприятельской воздушной бомбардировкой участвовало около 860 судов, из которых почти 700 были английские, а остальные принадлежали союзникам.

Тем временем занятие плацдарма вокруг Дюнкерка проводилось с большой точностью. Войска прибывали из хаоса и располагались вдоль укреплений, которые даже возросли за эти два дня. Части, находившиеся в наилучшем состоянии, были включены в боевой порядок. Наиболее пострадавшие дивизии, такие, как 2-я и 5-я, оставались в резерве на побережье и вскоре были погружены на корабли. По первоначальным расчетам, на фронте должны были быть три корпуса, но к 29 мая выяснилось, что достаточно двух корпусов, поскольку французы приняли в обороне большое участие. Противник преследовал отступающих по пятам, и все время происходили ожесточенные бои, в особенности на флангах, вблизи Ньепора и Берга. В ходе эвакуации постоянное уменьшение численности войск, как английских, так и французских, сопровождалось соответствующим сужением фронта обороны. На побережье, среди песчаных дюн, десятки тысяч солдат находились по 3, 4 или 5 дней под неослабевающими воздушными налетами.

Убеждение Гитлера, что германская авиация сделает спасение войск невозможным и что поэтому ему следует сохранить свои танковые соединения для завершающего удара в этой кампании, было ошибочным, но не совсем безосновательным.

Его расчеты оказались ложными вследствие трех факторов. Во-первых, непрерывная воздушная бомбардировка войсковых масс, расположившихся вдоль побережья, причинила им незначительный ущерб. Бомбы увязали в мягком песке, который уменьшал силу взрыва.

Второй фактор, которого Гитлер не предвидел, это истребление его летчиков. Происходила настоящая проверка летного искусства англичан и немцев. Напрягая все силы, истребительная авиация успешно патрулировала весь район и развернула решительные действия против неприятеля. Час за часом наши истребители врывались в строй эскадрилий немецких истребителей и бомбардировщиков, наносили им тяжелые потери, рассеивали и отгоняли их. Это продолжалось день за днем, пока английские военно-воздушные силы не завоевали славную победу. Везде, где появлялись немецкие самолеты, иногда в количестве 40 или 50 машин, они сразу же подвергались атакам, зачастую предпринятым отдельными эскадрильями или еще меньшим количеством самолетов; десятки немецких самолетов, превращавшиеся затем в сотни, оказывались сбитыми. В дело была пущена вся авиация метрополии -- наш последний драгоценный резерв. Иногда летчики-истребители совершали по четыре вылета в день. Результат не оставлял никаких сомнений. Превосходящий по численности противник терпел поражение или оказывался уничтоженным; несмотря на все мужество немцев, с ними справлялись и даже терроризировали их. Это столкновение имело решающее значение.

Но вся помощь от песка и доблесть в воздухе оказались бы напрасными, если бы не было моря. Под давлением событий и вызванных ими чувств распоряжения, данные 10--12 дней назад, принесли изумительные плоды. На берегу и на воде царила отличная дисциплина. Море было спокойно. Между побережьем и кораблями сновали мелкие суда, принимая солдат с побережья и подбирая их на воде, не обращая никакого внимания на воздушную бомбардировку, часто искавшую для себя жертв. Сама по себе численность этих судов представляла препятствие для нападения с воздуха. Москитную армаду как целое потопить было нельзя.

Самое тяжелое бремя пало на корабли, следовавшие из Дюнкеркской гавани, где были взяты на борт две трети всех солдат. Как показывает список потерь, эсминцы играли преобладающую роль. Нельзя также не отметить большую долю, павшую на транспортные корабли с их экипажами из торговых моряков.

Военно-морские планы осуществлялись, несмотря на тяжелые потери, понесенные 29 мая, когда были потоплены 3 эсминца и еще 21 судно, а многим другим судам причинены повреждения.

Никогда не возникал вопрос об оставлении французов на произвол судьбы. Вот мой приказ, изданный до того, как от французов были получены какие-либо требования или жалобы.

Премьер-министр -- военному министру, начальнику имперского генерального штаба генералу Исмею (оригинал -- начальнику имперского генерального штаба)

29 мая 1940 года

"Крайне важно, чтобы французы, по возможности, были включены в эвакуацию из Дюнкерка. Их эвакуация не должна зависеть только от их собственного морского тоннажа. Приготовления следует немедленно согласовать с французскими миссиями в Англии или в случае необходимости с французским правительством, с тем чтобы не было никаких упреков или чтобы их было как можно меньше. Пожалуй, было бы хорошо, если бы мы эвакуировали две французские дивизии из Дюнкерка и временно заменили их нашими собственными войсками, упростив, таким образом, командование. Представьте мне наилучшие возможные предложения и сообщите, какие меры следовало бы предпринять мне".

30 мая я созвал в военно-морском министерстве совещание трех министров вооруженных сил и начальников штабов. Мы обсудили обстановку на бельгийском побережье. Общее количество вывезенных войск возросло до 120 тысяч, в том числе только 6 тысяч французов; в операции принимали участие 860 судов всех видов. В донесении адмирала Уэйка-Уокера из Дюнкерка указывалось, что, несмотря на усиленную бомбардировку и воздушные налеты, в предшествовавший совещанию час было погружено на суда 4 тысячи человек. Уокер считал, что начиная с завтрашнего дня Дюнкерк, вероятно, уже нельзя будет удерживать. Я подчеркнул, что совершенно необходимо вывезти больше французских войск. Не сделать этого означает нанести непоправимый ущерб отношениям между нами и нашим союзником. Я также сказал, что, когда английских войск останется не больше корпуса, нам нужно будет предложить лорду Горту сесть на корабль и вернуться в Англию, оставив вместо себя командира корпуса. Английская армия должна будет держаться возможно дольше, с тем чтобы эвакуация французов могла продолжаться.